Алджернон Суинберн - Стихотворения из первого сборника

13. Мученик, что там в ночи?
— Вам еще ночь слепит взгляд?
Мы позабыли, о брат,
Что значит чувствовать тьму.
Там, где мы есть, не рычит
Битва своим красным ртом,
Ветр, что несет вам чуму,
Гаснет; средь звезд мы идем.

14. Англия, что там в ночи?
— Круглый год ночь, крепкий сон,
Радостей мирных сезон.
Не разбудите меня!
Бодрствовать нет уж причин
Той, что спала двести лет.
Сон на страданье менять,
Чести искать — смысла нет.

15. Франция, что там в ночи?
— Ночь — проституции день;
Эй, поцелуй да раздень!
Скурвилась, шлепнулась в грязь.
Щедро дай, не мелочись,
Иль пойду к Черту на дно:
Он мне Спаситель и Князь.
Франции нет уж давно.

16. Италия, что там в ночи?
— Ах, как длинна, как длинна!
Нет луны, песнь не слышна,
Глушь, темнота, пустота.
…Что в высоте там звучит?
Вижу я света следы,
Так не сияет звезда,
Так не стрекочут дрозды…

17. Что там, Германец, в ночи?
— Долго я сладко дремал.
Срок пробужденья настал:
Вновь свет узрели глаза,
Мощь — словно пламя в печи,
Живо в руках мастерство;
Не отступлю я назад,
Силой добьюсь я всего!

18. Что там, Европа, в ночи?
— У неба спроси и морей,
Иль моих малых детей —
Народы, сосущие грудь.
Одной я дарую ключи
К тому, что дарует рассвет.
Сама она выберет путь —
Она, а не я, даст ответ.

19. Свобода, когда минет ночь?
— Не вижу кровавых дождей,
Не вижу чумы и смертей,
И гром не гремит в небесах.
Свет темноту прогнал прочь,
Солнце везде, белизна.
Ночь, износился твой страх,
Ночь, ты уже истреблена.

Спускайся в ад. Все будем рады мы;
Легко теперь дышать и разум успокоен —
Ведь нет тебя, и злобный дух не волен
Вернуться в тело — средоточье тьмы,
Но сядет в центре ада, мучаясь стократ.
Из клана тех исчез сильнейший воин,
Что были вкруг тебя. Как Пий сейчас доволен,
Следы поклонов пред тобой с сутаны смыв.
Молитвы, болтовня — длиннее колоколен —
Утихли, раем уж не будет торговать прелат,
Иезуит последний твой навеки стал изгоем —
В нечистой плоти ядовитый гад.
Прижало пальцем время, говоря: «Уволен!
Здесь места нет тебе: спускайся в ад».

Приблизься, посмотри. Перед тобой она.
Но, чтоб не задохнулся ты от вони грубой,
Нос поплотней зажми. Смотри, бормочут губы
Молитвы — но не перестала от молитв слюна
Быть ядовитой; держит ключ и чашу для вина —
Ключом откроет ад, из чаши кровь пригубит;
Кривые ляжки обнажает, скалит зубы,
Вся кожа в перхоти — вовеки не отмыть.
Блудницы дряхлой серых щёк ужасен вид,
Но из руки прогнившей примет новый поп
Отвар, что некогда Нерона свёл во гроб.
Об Иисусе и Марии сказки нам твердит,
Привычно, глядя на восход, молитвой занята.
…А говорят, была она невестою Христа.

Ты больше хочешь, дорогая,
Уже я отдал, что имел.
Душа души, имей я больше,
Склонился бы, к ногам слагая
Любовь — расширить твой предел,
И песню, чтоб взлететь повыше.

Отдал бы всё я, что имел,
Чтобы узнать о тебе больше,
Вдыхать, касаться, дорогая,
Мечтой проникнуть в твой предел,
С твоим крылом лететь всё выше,
Под стопы жизнь свою слагая.

Томлюсь любовью я, не больше,
Дай мне любовь лишь, дорогая,
Пусть т о т имеет, что имел;
Дай крылья — обретёт пусть больше,
Я сердце под ноги слагаю,
Жить для тебя — мечты предел.

В поисках дамы какой мимо проходите вы
С пеньем? Сердца ваши стали от горя мертвы.
Сны вас тревожат иль что? Пенье уныло звучит!
Грустен и радостен вместе песен волнующий звук.
— Нашей возлюбленной всякому зреть не дано;
Нет у ней рук, глаз и губ, не струится руно
Влас золотых, нет лица. Нас лишь любовью дарит.
Краше всего на земле стала для преданных слуг.

Эта Царица вам блага щедрой рукою даёт?
— Да, вот какие: кто видел её — не живёт,
Только лишь служит. Страданье и светлая боль,
Труд, пот кровавый и слёзы ему суждены.
Скажет: умри — он умрёт, повинуется вмиг,
Бросит всё то, чего под луною достиг,
Голым по свету пойдёт, вкусит он бедности соль,
Вечно работать и ждать — другие дары не нужны.

Здесь, на земле её дом, иль у небесных ворот?
— Век вопрошает у века, народ окликает народ,
Где же она? Крик напрасен, пошлый ответ не найти;
Ей обиталищем служат чистые души людей.
Коль не содержит её в глубине человеческий дух —
Напрасно искать, напрягая и зренье и слух.
Напрасно молитвою звать, кривы суждений пути,
Пока твоё сердце, ожив, не увидится с ней.

Следом идущие слуги, способны ли вы сожалеть?
Видим на лицах печать, ей вас отметила смерть,
Там иероглифы горестей — огненный знак:
Странствия вечные — жизни печальная суть.
Жизнь не дарит вас обычной любовью своей,
Нет ни покоя, ни сна, ни надёжных друзей.
— Этого нет; только вера украсит нам стяг,
Лик божества, взор зовущий и щедрая грудь.

Вам умереть суждено, не увидев желаемый трон.
— Да, мир изменится, вспыхнет зарёй небосклон,
Солнце прокатится — нам оставаться во мгле,
Мёртвыми; только Царица сойдёт к нам с высот,
Цепи порвёт ветхий мир, рушатся стены тюрьмы,
Смех зазвучит — вот тогда будем довольны и мы.
Нет, не умрём, будем радостно жить на земле,
Жизнь коротка — смерть новой жизнью грядёт.

Люди забудут вас быстро. — Не спорим с тобой,
Примут в себя нас земля или моря грозящий прибой,
Воздухом в небе высоком мы станем и искрой костра,
Частью всего: пустим в душах незримый росток,
Сердце любое забьётся — и мы будем в нём,
Так же, как в жилах кровь мёртвых пылает огнём,
Наши мечты разделявших, но павших вчера.
На их слезах распустился наш юный цветок.

— Рвёте бессмысленно вы с наслаждением связь,
Воздухом будущих лет облачиться стремясь.
Но не срывайте дней нынешних мягкую ткань,
Знайте: любовь прежней жизни навеки уйдёт,
Сгинут и брат и сестра, и отец ваш и мать,
Жизни живой нежный плод не смогли удержать.
— Всё нам заменит она, коей платим великую дань:
Мать, и жену, и весь наш угаснувший род.

— Бились жестоко вы — выигрыш жалок и плох.
Слышите: серые губы покойников прежних эпох,
Мёртвые, в прошлого чёрных тюремных стенах,
В тьме запредельной, в ямах сокрытых гробниц
Полнятся смехом, припомнив, сколь сказано слов
О воскресенье. Напрасно — итог вот каков:
Жизнь не вернулась. Вам ли поднять косный прах?
— Лишь от неё ждём спасения, падая ниц.