Гийом Аполлинер - Каллиграммы. Стихотворения мира и войны (1913-1916)

Я бросаюсь к тебе ощущая что ты метнулась навстречу ко мне
Нас бросает друг к другу сила огня сплавляя тебя и меня
И тут вырастает меж нами то отчего ты не можешь увидеть меня а я тебя
Я лицом утыкаюсь в излом стены
Осыпается известняк
На котором остались следы лопат эти гладкие ровные срезы лопат будто не в глине а в стеарине
А движенья солдат моего расчета сбили скруглили углы
У меня в этот вечер душа подобна пустому окопу
Бездонная яма в которую падаешь падаешь падаешь без конца
И не за что уцепиться
И в бездонном паденьи меня окружают чудовища бог весть откуда и рвущие сердце
Эти монстры я думаю детища жизни особого рода жизни исторгнутой будущим тем черновым все еще не возделанным низким и пошлым грядущим
Там в бездонном окопе души нет ни солнца ни искорки света
Это только сегодня этим вечером только сегодня
К счастью только сегодня
Ибо в прочие дни я с тобой ты со мной
Ибо в прочие дни я могу в одиночестве в этих кошмарах
Утешаться твоей красотой
Представляя ее предъявляя ее восхищенной вселенной
А потом я опять начинаю твердить себе все мол впустую
Для твоей красоты не хватает мне чувства
И слов
Оттого и бесплоден мой вкус мой порыв к красоте
Существуешь ли ты
Или просто я выдумал нечто и вот называю любовью
То чем я населяю свое одиночество
Может так же ты мною придумана как те богини которых себе в утешенье придумали греки
О богиня моя обожаю тебя даже если твой образ всего лишь придумал и я

Мое сокровище черный локон твоих волос
Моя мысль спешит за тобой а твоя навстречу моей
Единственные снаряды которые я люблю это груди твои
Память твоя сигнальный огонь чтобы выследить цель в ночи

Глядя на круп моей лошади я вспоминаю бедра твои

Пехота откатывается назад читает газету солдат

Возвращается пес-санитар и в пасти чью-то трубку несет

Лесная сова рыжеватые крылья тусклые глазки кошачья головка и лапки кошки

Зеленая мышь пробегает во мху

Привал в котелке подгорает рис
Это значит в присмотре нуждается многое в мире

Орет мегафон
Продолжайте огонь

Продолжайте любовь батарей огонь

Батареи тяжелых орудий
Безумные херувимы любви
Бьют в литавры во славу Армейского Бога

На холме одинокое дерево с ободранною корой

В долине буксуют в глине ревущие тягачи

О старина XIX-ый век мир полный высоких каминных труб столь прекрасных и столь безупречных

Возмужалость нашего века
Пушки

Сверкающие гильзы снарядов 75-го калибра
Звоните в колокола

Мое желанье это местность впереди
За линиями бошей
Мое желанье в то же время позади
В тылу вдали от фронта

Мое желанье это холм Мениль
Мое желанье там куда я целюсь
Про то мое желанье что в тылу
Не говорю сейчас но думаю о нем все время

О холм Мениль напрасно я пытаюсь тебя вообразить
Повсюду проволока пулеметы и чересчур самоуверенные немцы
Они так глубоко в земле уже в могиле
Ба-бах-ба-бах пальнет и стихнет где-то

Ночами так отчетливо звучит
Покашливание узкоколейки
На листовом железе дождь стучит
И дождь стучит по каске как из лейки

Прислушайся к гудению земли
Взгляни на вспышки до того как грянет грохот
И зашипит шрапнель от бешенства в пыли
И пулемет издаст брезгливый хохот

Мне хочется
Зажать в своей руке тебя Мэн-де-Массиж твои отроги-пальцы
Ах до чего они костлявые на карте

Траншея Гете я по ней стрелял
Стрелял я даже по траншее Ницше
Я чрезвычайно непочтителен к великим

Ночь бурная и бурая густая и временами в золотом дожде
О ночь людей
Ночь перед двадцать пятым сентября
Наутро бой
Ночь бурная о ночь чей жуткий крик глубокий с минутой каждой делался сильней
О ночь что как роженица кричала
О ночь людей

Я выстроил свой дом в открытом океане
В нем окна реки что текут из глаз моих
И у подножья стен кишат повсюду спруты
Тройные бьются их сердца и рты стучат в стекло

Порою быстрой
Порой звенящей
Из влаги выстрой
Свой дом горящий

Кладут аэропланы яйца
Эй берегись уж наготове якорь
Эй берегись когда кидают якорь
Отлично было бы чтоб с неба вы сошли
Как жимолость свисает с неба

Земные полошатся спруты
Какое множество средь нас самих себя хоронит
О спруты бледные волн меловых о спруты
с бледным ртом
Вкруг дома плещет океан тебе знакомый
Не забываясь даже сном

Как же это красиво ракеты пронзившие ночь
Они взлетают на собственную верхушку и склонившись смотрят на землю
Это дамы которые в танце склоняют головки глядя сверху на рýки глаза и сердца

Я узнал в них твою улыбку и легкость движений
Предо мной еженощная апофеоза всех моих
Береник [34] Береника — супруга египетского царя Птолемея III (ок. 284–221 до н. э.), вошедшая в историю благодаря легенде о своих волосах, которые она пожертвовала Афродите и возложила на ее алтарь как залог благополучного возвращения мужа из похода против сирийского царя Антиоха. Однако волосы исчезли из храма, а астроном Конон пояснил, что они превратились в созвездие, которое с тех пор называется «Волосы Береники». чьи волосы стали кометами
Это круг золоченых танцовщиц дарованный всем временам и народам
У каждой внезапно рождаются дети которые успевают лишь умереть
Как же это красиво ракеты
Но было б еще красивее будь их побольше
Будь их миллион обладающих смыслом конкретным и связным как буквы на книжной странице
Впрочем и так это очень красиво словно жизнь вылетающая из тел
Но было б еще красивее будь их побольше
Однако и так я любуюсь на них как на нечто прекрасное мимолетное тленное
Я как будто попал на великое пиршество в ослепительном блеске огней
Пир голодной земли
Земля голодна вот и раскрыла она свои длинные бледные пасти
И устроила пир Валтасаров где горят каннибальские страсти [35] …пир Валтасаров где горят каннибальские страсти — по преданию, Валтасар, последний вавилонский царь (VI в. до н. э.), в ночь, когда персы взяли Вавилон, устроил роскошный пир. В разгар его таинственная рука начертала на стене знаменитые с тех пор пророческие слова: «Мене, такел, упарсин», которые предвещали гибель Валтасара и раздел его царства.