Джордж Байрон - Каин

Каким?

Пади и поклонись мне, как владыке.

Ты разве бог?

Не бог.

Так равный богу?

О нет, я не имею ничего
С ним общего — и не скорблю об этом.
Я соглашусь быть чем угодно — выше
Иль даже ниже — только не слугою
Могущества Иегóвы. Я не бог,
Но я велик: немало тех, что сердцем
Чтут власть мою, — их будут сонмы; будь же
Из первых — ты.

Я никогда еще
Пред божеством отца не преклонялся,
Хотя нередко Авель умоляет,
Чтоб мы свершали жертвы богу вместе.
Зачем же мне склоняться пред тобой?

Ты никогда пред ним не преклонялся?

Ты разве не слыхал меня? И разве
Ты сам не знал об этом? Ты всеведущ.

Но не поклонник бога — мой поклонник.

Я не хочу сгибаться ни пред кем.

Ты все же мой: непоклоненье богу
Есть поклоненье мне.

Скажи яснее.

Ты сам поймешь — со временем.

Открой
Мне тайну моего существованья.

Иди за мной.

Мне нужно на работу.
Я обещал…

Что обещал?

Для жертвы
Набрать плодов.

Не ты ли говорил,
Что пред творцом ни разу не склонялся?

Но Авель упросил меня. Ведь жертву
Свершу не я — скорее он. И Ада…

Чем ты смущен?

Она моя сестра,
Мы рождены одним и тем же чревом
В один и тот же день: она слезами
Исторгла обещанье у меня.
Я все готов перенести для Ады,
Я преклонюсь пред чем угодно, лишь бы
В слезах ее не видеть.

Так иди
Вослед за мной.

Дух, я иду.

Брат Каин!
Я за тобой: уж полдень, — наступает
Час отдыха и радости, и нам
Недостает тебя. Ты не работал,
Но я твой труд исполнила; созрели
Твои плоды и блещут точно солнце.
Идем.

Иль ты не видишь?

Вижу — ангел.
Мы видим их нередко. Он разделит
Час нашего полдневного досуга?

Он не похож на ангелов, которых
Мы видели.

Есть разве и другие?
Но и ему мы будем рады — так же,
Как и другим: те не гнушались нами.

Идешь ли ты?

Иди за мной.

Я должен
Идти за ним.

И нас покинуть?

Да.

И даже Аду?

Ада!

Так позволь мне
Идти с тобой!

Нет, он пойдет один.

Кто ты, разъединяющий так властно
Сердца людей?

Он бог.

А кто об этом
Тебе сказал?

Он говорит, как бог.

Так говорил и лживый змий.

Нет, Ада,
Змий вам не лгал: дало же древо знанья
Познание.

На горе нам!

О да.
Но это горе — знание, и, значит,
Змий вам не лгал; он истиной прельстил вас,
А истина, по существу, есть благо.

Но истина несет нам только беды:
Изгнание из нашего приюта,
Тяжелый труд, душевный гнет и страх,
Томление о прошлом и надежды
На то, что не вернется. Не ходи
За этим духом, Каин! Примирись
С своей судьбой, как мы с ней примирились,
Люби меня, как я тебя люблю.

Сильней отца и матери?

Сильнее!
Но разве это тоже смертный грех?

Пока — не грех; но будет им — в грядущем,
Для вашего потомства.

Как! Ужели
Любить Эноха дочь моя не будет?

Не так, как Ада — Каина.

О боже!
Ужели они не будут ни любить,
Ни жизнь давать созданьям, что возникли б
Из их любви, чтоб вновь любить друг друга?
Но разве не питаются они
Одною грудью? Разве не родился
Он, их отец, в один и тот же час
Со мной от лона матери? И разве
Не любим мы друг друга и любовью
Не множим тех, что будут так же нежно
Любить, как мы их любим? — как люблю я
Тебя, мой брат? Нет, не ходи за ним
За этим духом: это дух — нам чуждый.

Но я не говорил тебе, что ваша
Любовь есть грех: она преступной будет
В глазах лишь тех, что вас заменят в жизни.

Так, значит, добродетель и порок
Зависят от случайности? Тогда
Мы все — рабы.

Рабами даже духи
Могли бы стать, не предпочти они
Свободных мук бряцанию на арфах
И низким восхвалениям Иегóвы
За то, что он, Иегóва, всемогущ
И не любовь внушает им, а ужас.

Кто всемогущ, тот и всеблаг.

Таким ли
Он был в раю?

Враг! Не смущай меня
Своею красотою; ты прекрасней,
Чем демон змий, но так же лжив.

Правдив.
Спроси у вашей матери, у Евы,
Солгал ли змий?

О мать! Твое паденье
Для чад твоих губительнее было,
Чем для тебя; ты провела хоть юность
В Эдеме, в беззаботном и блаженном
Общении с блаженными; а нас,
Не ведавших Эдема, обступают
Враги, что лишь присвоили себе
Слова творца и соблазняют наши
Мятущиеся души нашей жадной,
Неутоленной мыслью, как тебя
Змий соблазнил на лоне беззаботных,
Невинных, юных радостей твоих!
Бессмертному, стоящему пред нами,
Я не могу ответить, не могу
Проклясть его; я с сладостной боязнью
Любуюсь им — и не могу бежать:
В его глазах — таинственная прелесть,
И я не в силах взора отвести
От этих глаз; в груди трепещет сердце,
Мне страшно с ним, но он влечет меня,
Влечет к себе все ближе… Каин! Каин!
Спаси меня!