Мария Похиалайнен - Не верьте клятвам, сёстры

И облетят жасмина лепестки,

Найти в душе покоя не умея,

Поверю в истинность строки

Евангелия от Матфея,

Евангелия от Луки.

И, может быть, тогда за эту веру

Не станет мир казаться блёкло-серым,

Грехи не будут слишком велики,

И, сущему назнача меру,

Мне сны хорошие навеют

Евангелие от Луки,

Евангелие от Матфея.

Нет спасенья от тоски щемящей,

Настигают всюду грубые лапищи.

Каждый день смотрю в почтовый ящик,

Но меня никто не любит. И не пишет.

Я измучена дилеммой:

Заглянуть – не заглянуть?

Ах, конвертик вожделенный,

Держит он меня в плену.

И наперекор рассудку,

Говорящему: «Не верь»,

Я четыре раза в сутки

Поднимаюсь снизу вверх.

И смирившись с непомерной данью —

Мы с тоскою в положении неравном,

Я плачу бесплодным ожиданьем,

Каждый день плачу, покорно и исправно.

То с надеждой, то с опаской

Открываю ящик свой,

Но напрасно жду на Пасху,

А потом на Рождество...

И ношу ненужный ключик

Сверху вниз и снизу вверх.

Может, так оно и лучше?

Может, так оно и лучше,

Может, так оно и лучше —

Вечно жить в плену химер.

Как малиновка пропела

До поры,

Разбрелись по свету белу

Три сестры.

И исчезли без следа, не

Отыскать,

Ни прощай, ни до свиданья,

Вот тоска.

И преследуют химеры

В жутком сне.

Очень трудно жить без веры,

Проще с ней.

Да ещё во мгле тревожной

Снег и дождь,

Без надежды невозможно —

Пропадёшь.

То не зов в лесу дремучем —

Крик совы,

На луну за чёрной тучей

Пёс завыл.

Расчирикались с рассветом

Воробьи.

Ах, как страшно в мире этом

Без любви.

Запах мяты и тимьяна,

Предзакатный солнца блик,

Мимо острова Буяна

Проходили корабли.

Я стояла и смотрела,

Прикрывала лоб рука,

И дождя косые стрелы

Выпускали облака.

Корабли всё мимо, мимо —

Гасли жёлтые огни,

Но, сомненьями томима,

Я грустила не о них.

Разбиваясь в серых скалах,

Прерывали волны бег,

Я не просто тосковала —

Тосковала о тебе.

От тоски ли, от печали

Кораблям глядела вслед.

Чайки глупые кричали,

Что любви на свете нет.

Запах мяты и тимьяна,

Предзакатный солнца блик,

Мимо острова Буяна

Проходили корабли.

Я жила довольно тихо,

В общем-то, без опасений,

Но вмешался случай лихо

На исходе дней осенних.

И проблемы друг за другом,

Их теперь не миновать,

Под глазами полукругом

Залегает синева.

От раздумий нет покоя,

А всему виною случай —

Я дотронулась щекою

До щеки твоей колючей.

Закружились дни и ночи,

Время года поменяв.

То длиннее, то короче

Стали сутки для меня.

Изменить судьбу не можем

Ни свою и ни чужую,

Или раньше, или позже

Снова тихо заживу я.

И тогда вопрос отпустит,

Что же лучше для меня —

Позабыть тебя без грусти

Или с грустью вспоминать.

Заалели в парках клёны,

Листья падают кружа…

Грош цена слезам солёным —

Осени меня не жаль.

У самой веселье кратко —

И она не прочь всплакнуть,

Или, разозлясь, украдкой

Стукнуть веткой по окну.

Не смягчить её ни вздохом,

Ни тоской ночных молитв —

К тем, кому с любовью плохо,

Осень не благоволит.

Ненавистна одиноким

Непроглядной ночи муть,

Им теряться ненароком

В ранний вечер ни к чему.

Ждут, чтоб день настал скорее

С темнотой ведут вражду,

Рук озябших им не греют

И во мгле ночной не ждут.

Видно, только для влюблённых

Красота пустых аллей…

Нет цены у слёз солёных —

Некому меня жалеть.

Золотом сентябрь

Подкупил меня.

Подождал хотя бы

До другого дня.

Лёд на лужах хрупкий

Забросал листвой.

В телефонной трубке

Замер голос твой.

Вот и всё сказали,

Не связав двух фраз.

Город солнцем залит

В этот ранний час.

А на сердце горечь,

Вовсе не упрёк.

Николай Григорьич

Мною пренебрёг.

Тот романс, спокойствие смутив,

Зазвучал. Его хотелось слушать

Или петь. Но становился глуше,

А потом волнующий мотив

Стихнул, застревая в горле комом.

Тот романс был старым и знакомым,

О любви, что хуже всяких бед,

О надежде, наважденье... Впрочем,

Я романс тот выплакала ночью

И его не буду больше петь.

Верните мне покой и безмятежность —

Они Вам не нужны, но тем не менее,

Забрали их, взамен отдав смятение...

Тогда уж заберите безутешность.

Ну снизошли бы в любопытстве праздном —

В словах, поступках так неумолимы Вы,

Мне даже Ваше «нет», как звон малиновый...

Чем Вас пленить? Посулы все напрасны.

Наверно, меньше твёрдости в граните,

И в монументе меньше непреклонности...

Я не молю уже о благосклонности —

Покой и безмятежность мне верните.

Смотрит в небо капитан —

Утро тихо наступает,

А в душе тоска тупая

Поднимается со дна.

Смотрит в небо капитан —

Там дорожка самолёта

За оконным переплётом,

Но она едва видна.

Вспоминает капитан

Предрассветный сон хороший,

Будто он судьбой заброшен

В город, где живет она .

Вспоминает капитан —

Там сиренью пахнет воздух,

Вспоминает небо в звёздах

И в сиреневых тонах.

Отрешится капитан

От тоски сиюминутной,

В этом мире неуютном

Сантиментам – грош цена.

Отрешится капитан

И забудет сон, в котором

Безмятежно, без укора

Улыбается она .

Капитану снится сон,

Много лет, один и тот же.

Он его, конечно, может,

Но не хочет отогнать.

Капитану снится сон,

Он встаёт и, брови хмуря,

За одной другую курит

Сигарету у окна.

Мне осталось три страницы,

И закончится роман.

Персонажей вереница,

Героиня – я сама.

Не продумана интрига

И не выстроен сюжет,

Но развязку, как ни прыгай,

Изменить нельзя уже.

Всё, конечно, понимала, —

Мысли мрачные гнала,

Предсказуемость финала

Уколола, как игла.

Но придётся примириться,

Оплатить судьбы счета…

Мне осталось три страницы,

Я хочу их дочитать.

Подождите, оглянитесь:

Стоит ли во весь опор?

Оборваться могут нити

Те, что были до сих пор.

Неразборчивая спешка

Их затянет в узелки…

Лучше всё-таки помешкать,

Чем попасть в её силки.

Можно вырваться, конечно,

Но недели и года

Не ослабят злости грешной,

Что спешили в никуда,

Проскакали, просмотрели,

Пели песню не про ту.

И оставит плод незрелый

Привкус вяжущий во рту.