Мария Протасова - Сборник стихов

Падать обречены

Задыхаться от счастья

Если в пропасть летишь

Ощущать себя частью

Преходящего лишь

Знать, что в сумерках рая

Все равно не найдешь

И шептать умирая:

«Ну и что ж, ну и что ж…»

Полю, на котором погиб мой прадед – Алеша Васильев.

Над этим полем рыжий хлеб

Топорщит длинные ресницы

Под этим полем мертвых нет

Оно – бессмертия граница

Лежащим здесь не кануть в тень

И никогда не пить из Леты

Им светит солнце каждый день

Им восемнадцать каждым летом

Их не сошлют в могильный прах

И на суде дадут поблажки

Весь мир о четырех ветрах

У них поместится в фуражке

К ним ангелов пречистых рать

Шагнет из рая как с обрыва

Чтоб научиться умирать

Как те, что и поныне живы.

Мы падаем, мы гибнем, мы в пролёте

Не видеть дна – как в душу прятать тело

Пока вы жизнь, как мелочь раздаёте

Смерть-счетовод шуршит обломком мела

Мы падаем – в раскрытые ладони

Большой земли, которой и не снилось

Вместить в себя и самой малой доли

Того, что в нашем сердце поместилось

Мы падаем, как первый снег на траву

На выцветших её ресницах таем

Обречены – по зову и по праву

Мы падаем… а кажется – взлетаем.

« Чтобы быть поэтом, нельзя ни на секунду сомневаться в своей правоте»

Дм. Быков

Бог им не дал ума

Я за это ему благодарна

Ведь для них и зима -

Не снега, а небесная манна

Пусть живут, не мудря -

Как ведет их дорога кривая

Угли календаря

Из каштанов судьбы вынимая

Их не строят в ряды

Их зовут горизонты, зениты

Все поэты – жиды

И поэтому – антисемиты

Неофиты, клевреты

Адепты, апостолы, гои

Игры тени и света

В глазницах житейского моря

Кто не истиной стайной

А ядом желает напиться

Гости вечери тайной

Безумного датского принца

Где сгущается тьма

Пусть стоят фермопиловой сотней

Бог не дал им ума

И поэтому сердца не отнял

Просто люди на просто земле

Под простыми как холст небесами

В серых будней остывшей золе

Угли правды горячей искали

До бровей в этой липкой пыли

Забывая про время и пищу

Сколько раз им казалось – нашли

Что-то теплое на пепелище

Будто рылись в карманах судьбы

Замерев от восторга и страха

Но холодную мелочь – увы

Доставали из зыбкого праха

Их надежда манила блесной

И от мысли простой уводила

Что горячее просто весной

Просто солнце им в души светило

Пошлый размер

Все подходит к концу, и начало становится сказкой

Порастает быльём или попросту тает в пыли

И плетется судьба по дороге унылой и тряской

Не похожей на ту, по которой когда-то мы шли

Лиц не видно вокруг, только скукой сведенные маски

Только черные сны и пустые глазницы морей

Все подходит к концу, приближется к страшной развязке

И другое начало как солнце восходит над ней

Нет, не стоит мечтать, что туманом затянется рана

Сколько раз за мечту нам уже засчитали туше

Все подходит к концу, как последняя строчка романа

От которой потом остается порез на душе

Все кончается, друг. Переходит в противоположность

Точно север и юг на другой половинке земли

И к святой простоте возвращается грешная сложность

Чтобы выплакать то, что так долго искала вдали.

Не больно ли тебе от звёзд

Засыпавших глаза?

Не страшно ли тебе от грёз

Огромных как гроза?

Не надоело ли вздыхать

Под тяжкою луной?

А может быть, ты хочешь спать

Улечься в шар земной?

Очей моих не режет свет

Не давит тяжесть плеч

На всей земле могилы нет

Куда могла бы лечь

Но отчего ж так страшно быть

Что нет ни слов, ни сил?…

Все потому что Бог любить

Меня не научил.

Один малыш, прогуливавший школу -

Никчемный плут, шпана и егоза -

Сказал народу: «А король-то – голый!»

И этой фразой всем открыл глаза

И правда – на монархе ни листочка

Какой пассаж! Какой позор и стыд!

Король освистан и забыт, и – точка

Тиран низложен, и вопрос закрыт

Но прозевал, в нагую спину глядя,

Наивный плебс, похохотавший всласть

Как наглухо застегнутые дяди

Присвоили оплеванную власть

Короны прочь – настало время касок!

Одетая пусть миром правит голь!…

Как грустно улыбался им из сказок

Их голый и униженный король…

А что же тот малыш? Он горько плачет

Успев и поумнеть, и подрасти

Ему принцесса носит передачи

По пятницам – с полудня до шести

…А с человеком происходит вот что -

Он в будущее сосланная почта

надежно запечатан, непонятен

Он весь из черных дыр и белых пятен

Он отделен от всякой прочей твари

Он не свисток, он – скрипка Страдивари

Он не ответ, он весь – одни вопросы

Сны, лабиринты, пропасти, откосы

прозрения, египетские казни

Он прост, но нет его разнообразней

Он – противоположность идеала

Он весь – конечен, и всегда – начало

Давно измерен, взвешен и подсчитан

Но до конца ни разу не прочитан

Он весь – тщета, он сущего основа

И в будущее сосланное Слово

По лестницам чутким как лист

Слонялось бездомное лето

И дул "эвридику" флейтист

По скверному радио где-то

Недаром из кожи он лез -

Давил на лады и на жалость

Чтоб музыка с чистых небес

В чадящую бездну спускалась

Туда, где ни пифий, ни фей

Ни сказок с финалом счастливым

Куда если сходит Орфей

То разве с похмелья – за пивом

Где спиртом бодяжат беду

И песни слагают из крика

Где жизни иной, чем в аду

Не хочет сама Эвридика

Где солнце – как смертный обол -

Не слаще чугунного люка

Где тащится время как вол

Под светлую музыку Глюка

Рождество

Шли трое по темной аллее

Лишь кошкам и Богу видны

Их лица казались бледнее

Под пристальным взглядом луны

Поклажу несли за плечами

Добычу, а может улов

Молчали, молчали, молчали -

Как будто бежали от слов

Шли, будто бы зная дорогу

По множеству тайных примет

Вот там – за пригорком, по логу -

И ближе на тысячу лет

Смотрели не влево, не вправо

А только на небо и за

Вдали города и заставы

Светились как волчьи глаза

Над ними как флаг развевался

Созвездий мерцающий пар

И каждый из них назывался

Гаспар, Мельхиор, Балтасар

Годами не ели, не спали

Брели, не сминая травы

И млечную книгу читали

На тайных наречьях волхвы

На лицах их трескалась кожа

От странной жары в январе

И ждал их не царь, не вельможа -

Младенец на скотном дворе

Архангел тропою надмирной

К Нему обещал провести