Леонид Латынин - Праздный дневник

Во саду ли, в огороде бузина гнездо качала,
Одинокая принцесса наблюдала за птенцом,
Уходила, засыпала, начинала все сначала,
С бесконечно равнодушным, замечательным лицом.

Так прошли века, и годы, и минуты, и недели,
Промелькнули незаметно и исчезли в никогда,
Так же точно птицы пели, и свистели свиристели,
И текла себе беззвучно одинокая вода.

Я, конечно, был не против принимать участье в деле
Наблюдения над бездной бесконечных перемен,
Но участники процесса этой цели не имели,
Поелику не поднялся я в развитии с колен.

Новодевичее поле возле кладбища кружило,
Соловьева прах развеян был в окрестности стены,
И в ладони помещалось то, что медленнее жило,
Чем обычное пространство, ниже солнца и луны.

Шел монах с улыбкой мимо, мать-игуменья спешила
По своим заботам важным, как столетие назад,
Где когда-то, может статься, будут плавать в дебрях ила —
Может, рыбы, может, люди, может, целый зоосад.

Ждя планету никакую,
На чужой земле кукую
И прошу кого попало
Помолчать со мной устало.

Я тебя не понимаю
И поэтому теряю.
Ты меня не понимаешь,
Не поэтому теряешь.

И живем с утра до ночи,
Словно Вий сомкнувши очи,
На краю нездешней суши,
Занавесив плотно уши.

Эта явь других не хуже,
И достойнее к тому же,
Многих вспышек и страстей
Наших избранных гостей.

Может быть. А может нет.
Сорок зим и сорок лет.
День за днем, за часом час.
Бог простит, надеюсь, нас.

Небесов неловкий клекот,
Гарь собачья на песке,
Продолжающийся опыт
Нотой тусклою в виске.

Грань иная – мимо грани,
И герань в окне – одна,
Нежный лепет в Ленкорани
Возле призрачного дна.

Что тебе начало века,
Что с того, что звук возник?
На коне сидит калека,
Ратной службы отказник.

И еще, напротив света,
Позади густых теней,
Робко падает комета
Среди вымерших камней.

Вот она все ближе, ближе,
Вот уж хвост как парус ал…
Их полет следят в Париже
Медь и вежливый металл.

Жизнь не имеет тупиков,
Как фирма «Круг и K°»,
И даже смерть в конце веков
Обводится легко.

И посему, когда закон
Нарушен мной и им,
Мне только ветер с трех сторон
Один необходим.

Мне только ветер под и над,
Закованный в гранит,
Потребен нынче в променад,
Что жизнь мою хранит.

И я распахнуто дышу,
Помимо цепких рук,
Система СИ, в системе шу,
В один и тот же звук.

И вот уже мерцает слог
Сквозь смуту тупика —
Прекрасен, как и прежний, долг,
Как тот, что нем пока.

Парус прям, и изогнута ось,
На которой крути#тся Земля,
На которой торчать довелось
По причине души и рубля.

И в другом изначальном витке,
Что на смену ушедшему дан,
Я беседую накоротке
С не женой из неведомых стран.

Я не кости мечу по столу
И не в картах ответы ищу,
Я впотьмах в полукруглом углу
Собираю из шума пращу.

А она, наблюдая за мной
И плетя непонятный узор,
С поволокой своей неземной
Не отводит рассеянный взор.

И, спеша из рассвета в рассвет,
Дни сжимают отмеренный путь,
Словно смерти воистину нет
И не в ней помещается суть.

Мы совпали, как воздух в полете
С никуда не летящей стрелой,
Как две тени в одном повороте,
Поглощенных нечаянно мглой,

И в нездешнем и общем начале,
И в назначенной кем-то судьбе,
В бедной радости с долей печали,
С общим именем во гробе.

И теперь не спеша, сумасбродно,
Не деля на вчера и всегда,
Мы живем себе слишком свободно,
Как в любом океане вода,

Не пугаясь ни воли, ни страха,
Ни потери вины и ума,
До мелодии медного Баха
От мелодии праздной Дюма.

Коснуться невзначай пространства возле слуха,
Чуть выше головы, внезапнее лица,
И, не переводя ни помысла, ни духа,
Сойти не на простор, но все-таки с крыльца.

И, не не торопя, внезапно наклониться,
Спросить, о чем уже не спрошено давно,
И медленно смотреть, как неподвижна птица,
А небо все летит и падает в окно.

И как звенит в тени прозрачно паутина,
Как ветер в волосах шуршит и не поет,
Как кисти Лакруа волнуется картина
И будущий закат горит наоборот.

Хрустальный башмачок налез наполовину,
А пряжку расстегнуть, намылить – и уже
Пора на божий свет отцу, а следом – сыну
Возникнуть и мелькнуть на пятом этаже.

Скрипит себе ольха поверх березы вздоха,
Собак далекий лай, нездешний перебрёх…
– Ну, как тебе, мой друг, текущая эпоха?..
– Да так себе, мой друг, не гаже всех эпох.

Коровий след напротив тишины,
Архивный шкап с оторванной петлей,
И две вороны молча над землей
Понуро возвращаются с войны.

И где-то там, меж облаком, блестя,
Другие птицы медленно кружат,
Отцвел бесплодно невишневый сад,
Кому-то за содеянное мстя.

Родной язык и мертвый не звучат,
Но письменно вполне еще смешны,
И тоже возвращаются с войны
В отцветший внове невишневый сад,

Где кормим мы линяющих собак,
Где собираем вялые грибы —
Счастливых дней нездешние рабы,
Вступившие с непрошлым в тайный брак.

Этот бережный звон невзначай,
Эта хрупкая фраза на дне —
И фарфор, обнимающий чай,
И прощание с присказкой «не».

Некасание легких волос,
Неоткрытие веры и сна,
Непоездка автобусом в Плес
У открытого настежь окна.

И нежизнь не у моря потом,
Черногорский поблекший пейзаж,
Безэтажный и призрачный дом
Ненадолго и даже не наш.

Тонут губы в нетерпком вине,
И слабеет над морем рассвет.
Постепенно из присказки «не»
Попадая в историю «нет».

Принцесса, туфелька, восторг
И обожание некстати,
И что с того, что я – Восток,
А Вы – мой Север по палате.

И что с того, что мы нежны
И очень бережны напрасно,
В Вас все четыре не жены
Не уживаются прекрасно.

Мы ходим по полю во тьме,
Несложной жизни пилигримы,
И дважды два в моем уме
В Ваш смысл непе– и ре-водимы.