Хаким Фирдоуси - Шах-наме

И муравей, и мошка — все должны
Уйти в свой срок, — пред смертью все равны.

Встал Тахамтан, коня седлать велел он,
Орлов и кречетов пускать велел он.

На Рахша сел, из тула лук изъял,
Помчался. Вслед за ним Шагад скакал.

Муж Завара с Рустамом ехал вместе,
Сопутствуем богатырями чести.

Рассыпался в долине их отряд,
Не ведая, что ямы им грозят.

Рустам и Завара скакали рядом,
Не мысля, что задумано Шагадом.

Вдруг запах свежевырытой земли
Разумный Рахш почуял издали.

Как мяч, в комок он сжался — прянул прямо
И вскок перелетел над первой ямой.

Тут новой ямы запах услыхал,
Дрожа, храпя и роя землю, стал.

И разуму глаза судьба закрыла,
Рустаму сердце гневом распалила.

Он плетью гибкою своей взмахнул,
По шее Рахша верного хлестнул.

И Рахш у края ямы оказался;
Он от когтей судьбы спастись пытался.

И в яму две передние ноги
Сорвались. Не боев — коварств беги!

Мечи на дне, рогатины торчали.
Тут мужество и сила не спасали.

И Рахш всем брюхом напоролся там,
И бедрами и грудью — муж Рустам.

Страдал он тяжко. Но, собрав все силы,
Привстал и глянул из своей могилы.

Он приподнялся в яме роковой
И увидал Шагада пред собой.

И понял он, кто супостат его;
Он понял, что сгубил Шагад его.

Сказал Рустам: «Эй, подлый, злом живущий!
Из-за тебя погибнет край цветущий.

Но зло придется искупить тебе…
Раскаешься… Недолго жить тебе».

Щагад сказал: «Ты страх внушал народам,
Сражен ты справедливым небосводом.

Зачем ты столько крови проливал?
Всю жизнь ты грабил, вечно воевал.

Пора твоя настала, лев Систана,—
Умрешь ты в западне у Ахримана!»

В то время шах Кабула подскакал
И возле края страшной ямы встал.

Увидел: кровью залит стан Рустама,
И дрогнул он при виде ран Рустама.

И возопил он: «О мой славный гость,
Как все случилось? Что с тобой стряслось?

Пусть нам поможет благодать господня!
Я лучших лекарей сзову сегодня.

Быть может, и сумеют исцелить,
Чтоб мне потом кровавых слез не лить».

Ему ответил пахлаван вселенной:
«Эй, подлый, криводушный, муж презренный!

Мне не помогут средства лекарей.
Не лги и слез неискренних не лей.

Невечен век людской… Уходит время.
Небесный меч навис над вами всеми.

Ведь был Джамшид не ниже, чем Рустам,
Но был Джамшид распилен пополам. [57] Но был Джамшид распилен пополам . — Шах Джамшид возгордился, его покинул фарр, и Заххак, свергнув его, захватил иранский престол. После долгих поисков Заххак нашел Джамшида и велел распилить его пополам.

И Фаридун и Кей-Кубад блистали —
Цари!.. А где они? Как вздох, пропали.

Сиял, как солнце, в мире Сиявуш. [58] Сиял, как солнце, в мире Сиявуш . — Сиявуш был юношей дивной красоты, и его имя в персидской поэзии служит поэтическим символом прекрасного.
Его Гуруй зарезал — низкий муж.

Они иранскими царями были.
Они в боях богатырями были.

Их нет! Лишь я — о славной старине
Был памятью. И вот я в западне.

Сын Фарамарз, — одно мне утешенье,—
Придет сюда. Вам не уйти от мщенья!»

Потом к Шагаду обратился он:
«Все кончено. Теперь я обречен.

Сознанье тмится в нестерпимой муке.
Прошу — достань мой лук и дай мне в руки.

Две положи стрелы передо мной.
Боюсь: ища добычи, лев степной

Придет, когда я в ямине глубокой
Беспомощный останусь, одинокий.

Быть может, верный лук меня спасет
И вживе лев меня не разорвет.

Меня моей защиты не лишайте!
Когда умру, земле меня предайте!»

Достал Шагад Рустама лук тугой,
Напряг и щелкнул звонкой тетивой.

Лук подал брату, злобно засмеялся;
Он муками Рустама утешался.

Усильем страшным боль преодолев,
Взялся за лук Рустам — могучий лев.

И тут Шагад презренный устрашился;
Он побежал, за дерево укрылся.

Чинара это древняя была
С дуплом внутри могучего ствола.

За ту чинару, как за щит надежный,
Братоубийца спрятался безбожный.

Рустам стрелу на тетиву взложил,
Напряг все силы и стрелу пустил.

И был ей ствол чинары не преграда.
Стрела и ствол пронзила и Шагада.

И вскрикнул насмерть раненный Шагад.
Возликовал душою старший брат.

Сказал Рустам: «Хвала творцу вселенной!
Моя мольба дошла к творцу вселенной!

В сей миг, как мне осталось мало жить,
Ты, господи, помог мне месть свершить.

Ты — вверженному заживо в могилу —
Для правой мести даровал мне силу!»

Умолк, поник главою, нем и глух.
Из тела излетел бессмертный дух.

А Завара погиб в соседней яме
Со всеми верными богатырями.

Один из них был смертью пощажен;
Верхом, пешком в Забул добрался он.

Пал перед Залем, облился слезами:
«Погиб могучий слон во вражьей яме!

И Завара погиб, и весь отряд!
Измена! Я один пришел назад!»

В Забуле все вопили и рыдали
И двух злодеев черных проклинали.

Заль разодрал кафтан парчовый свой,
Посыпал темя пеплом и золой.

Взывал: «О сын! Куда от скорби денусь?
Теперь не в шелк, а в саван я оденусь.

О мой Рустам! Мой величавый слон!
О Завара! Могучий мой дракон!

Вовек да будет проклят в небе горнем
Шагад, что наше древо вырвал с корнем!

Кто знал, что злоба подлая не спит,
Что месть гиена против льва таит?

Века подобного греха не знали.
От древних мы об этом не слыхали.

Лев от лисы погиб… Как мог Рустам
Поверить лживым вражеским словам?!

Зачем же кости прежде не сложил я!
Зачем детей любимых пережил я!