Хаким Фирдоуси - Шах-наме

Зачем мне жизнь? Что ныне прорастет?
Погибло наше семя, сорван плод!

О лев Рустам! О Завара, мой витязь!
Где вы? Подайте знак мне! Отзовитесь!»

И с Фарамарзом Заль отправил рать
Предателей кабульских покарать

И привезти домой Рустама тело,
Как солнце, что навеки охладело.

Когда Рустама сын в Кабул вошел,
Безлюдным и пустым Кабул нашел.

Все люди, в страхе перед местью Заля,
Из города в пустыню убежали.

Рустама сын поехал по лугам,
Где вырыл шах кабульский сотни ям.

Мужи помост высокий утвердили,
Сандаловыми досками покрыли.

Муж Фарамарз — в слезах, душой горя,—
Изъял из ямы прах богатыря.

Он платье снял, что кровью прокипело
Увидел в ранах царственное тело.

Велел он раны страшные зашить,
Велел он амброй, мускусом кадить.

Омыл Рустама розовой водою,
Осыпал тело чистой камфарою.

Шелка вином, бальзамом пропитал,
Шелками прах Рустама спеленал.

И саванщики слезы проливали,
Как бороду Рустама завивали.

На двух престолах не вмещался прах,
Не прах — чинара мощная в ветвях.

Гроб принесли из черного эбена,
Украшенный резьбою драгоценной.

И смесью амбры, мускуса, смолы
Замазали все щели и углы.

Пошли систанцы — в поискал упрямы,—
Достали тело Завары из ямы,

Омыли, шелком Чина облекли,
От брата положили невдали.

Потом деревья в роще повалили
И для табутов досок напилили.

Из ямы, проливая слез поток,
Останки Рахша Фарамарз извлек.

Два дня коня громадного тащили
Из страшной ямы; на слона взвалили.

И от Кабула по Забулистан
Стон поднялся, весь зарыдал Систан.

Все люди на дорогу выбегали,
В безумье горя наземь упадали.

Знатнейшие богатыри земли
Два тяжких гроба на плечах несли.

Несли два дня — гробов не опускали
И по пути на отдых не вставали.

Рыдали степи и холмы кругом,
Рыдало время над богатырем.

Рустаму дахму средь садов воздвигли,
Высокую — до облаков — воздвигли.

Был гроб украшен золотым венцом,
Где спал Рустам непробудимым сном,

И в эту пору не было беспечных
Средь удрученных и добросердечных.

В то время розы первые цвели;
Все люди розы в дахму принесли.

Все говорили: «О великий воин,
Не амбры — жизни вечной ты достоин!

Теперь кто будет весел на пирах?
Кто на врага в бою нагонит страх?

Рука, что нам динары раздавала,
Мертва! Все для тебя презренным стало.

Да примет душу чистую твою
Йездан в неотцветающем раю!»

Когда все люди витязя почтили,
Дверь дахмы наглухо заколотили.

Замуровали Рахша в той стене
Плитой, где выбит витязь на коне.

Эй, муж! Чего ты ищешь в сей юдоли?
Начало — воля здесь, конец — в неволе.

Пусть из железа был твой кован стан,
Поглотит все свирепый Ахриман.

Ты жив — не уставай к добру стремиться,
Чтоб там блаженства вечного добиться.

Оплакав праха вечного святыню,
Встал — вывел Фарамарз войска в пустыню.

Сперва была открыта им казна,—
Всем воинам он заплатил сполна.

Пошел, просторы звуками карная
И громом барабанов оглашая.

Он на Кабул свои войска повел,
Как тучу, к небу пыль густую взмел.

И вот — когда услышал шах Кабула,
Что с войском вышел мститель из Забула,—

Навстречу поднял он войска в поход.
От пыли стал лиловым небосвод.

Вся степь железом шлемов заблестела,
Как волны моря. Солнце потускнело.

И вот столкнулись грозные войска,
И грому брани вняли облака.

И мраком синим пыль взвилась густая;
Лев заблудился в ней и лань степная.

От этой пыли стало издали
Не отличимо небо от земли.

Муж Фарамарз скакал пред ратным строем,
В войска врага влетел, влекомый боем.

Он до седла могучих рассекал.
Бой смолк. Кабульский шах в аркан попал.

Его мужи рассеялись, как волки.
Где храбрость их? Сыщи их, как иголки.

Но были, подлости своей верны,
Они в устройстве западней сильны.

Цвет Хинда в том бою они убили.
Цвет Синда в том бою они убили.

Земля текла кровавою рекой,
Забыли люди отдых и покой.

Детей забыли малых, жен любимых
И матерей, тоской по ним томимых…

А царь Кабула, — вся в крови спина,—
Был брошен в ящик, взвален на слона,

Был привезен в охотничье угодье,
Где ямы рыл он — адово отродье.

Велел тащить его Рустама сын
И родственников, не щадя седин.

Со спин их кожу заживо содрали
Так, что хребты и ребра видны стали.

Над западней, над ямой роковой,
Царя повесил книзу головой.

Зажег большой костер и бросил в пламя
Отца и братьев шаха с сыновьями.

Шагада труп, чинару, рощу, луг —
Все он велел испепелить вокруг.

Так Фарамарз отмстил, домой собрался:
Кабулистан в аркан ему попался.

Он дни предателя укоротил
И родича в Кабуле посадил.

Исторг с корнями, выжег племя шаха;
И весь Кабул дрожал пред ним от страха.

Туманным утром новый день блеснул,
Когда покинул Фарамарз Кабул.

Забульцы рвали на себе одежды.—
Все видели, все знали — нет надежды!..

Рыдая, люди лучшие земли
За утешеньем к Фарамарзу шли.

Оплакивали мужа целый год;
Был синим, черным облачен народ.

Однажды Залю Рудаба сказала:
«Земля такого горя не видала.

Ни с чем мой гнет душевный не сравним.
О муж мой, плачь по сыновьям своим!»

«Жена, — ответил Заль, — доверься богу!
Терпи! Утихнет горе понемногу!»

И в гневе мать ответила ему:
«Клянусь, я больше пищи не приму!