Хаким Фирдоуси - Шах-наме

Встал, распрощался царь со стариком,
Повел дружину за проводником;

Достиг ручья и рощицы зеленой
И в край вступил богато населенный.

Радушно встречен, там он станом стал
И в Хурра-Ардашир гонцов послал.

И встало воинство по слову шаха,
На помощь двинулось по зову шаха.

Тут медлить славный Ардашир не стал;
Он к курдам в степень лазутчиков послал.

Лазутчики в дорогу устремились
И, все разведав, к шаху возвратились,

Сказали: «Курды радости полны,
Им-де цари и шахи не нужны.

Бежал-де Ардашир, исполнен страха;
В Истахре одряхлело счастье шаха!»

Воспрянул шах, услышав их слова,
До солнца поднялась его глава.

Средь войск, ему на помощь приведенных,
Мужей он десять тысяч выбрал конных.

И тысячу прославленных стрелков,
Взметающих стрелу до облаков.

С закатом солнца он повел войска
Тропой среди пустынного песка.

Когда глухая полночь миновала,
Становье курдов перед ним предстало.

Глядит — в степи беспечно курды спят,
А души воинов его кипят.

И дать велел он скакунам поводья,
Пустил войска на курдские угодья.

И закипела страшная резня.
Все кончилось до наступленья дня.

Тут степняков убитых не считали,
Венцом кровавым поле увенчали,

Кто жив остался, тех забрали в плен,
Так сильный из-за глупости презрен.

Богатства захватил владыка мира,
Бойцов обогатил владыка мира.

И если старец нес динаров таз,
То на него не устремляли глаз.

На золото его и не глядели,—
Так все они тогда разбогатели.

Победою не возгордился шах,
В Истахр с войсками воротился шах.

«Теперь, — сказал он войску, — отдыхайте!
Для новой рати силы набирайте!»

Сказал: «Пируйте, пейте, ешьте тут!
Пусть боевые кони отдохнут».

Все от оружия освободились,
К делам своим домашним возвратились.

А что замыслил дальше Бабакан,
Узнаем, выслушав другой дастан.

Дихкан извлек рассказ из тайника
О чуде, бывшем в древние века.

Лежит у волн Персидского залива
В обширном Парсе Куджаран счастливый.

Там город был. А город славный тот
Трудолюбивый населял народ.

Там не в гаремах девы прозябали,
А все трудом достаток добывали.

Бывал там хлопка щедрый урожай;
Искусством пряжи был прославлен край.

Когда ворота града отпирались,
Все девушки к воротам собирались.

У каждой хлопка чистого полно,
У каждой и свое веретено.

На холм поднявшись со своей поклажей,
Они весь день сидели там за пряжей,

Ни сон им, ни еда на ум не шла;
В том белом хлопке слава их была.

Запасы хлопка в пряжу превращались;
Они домой лишь к ночи возвращались.

И некий муж, по имени Хафтвад,
Прославил тот благословенный град.

Он был отцом семи сынов могучих,
Семи богатырей — слонов могучих.

Дочь у него была всего одна,
И счастьем всей семьи была она.

Сидели девушки под сенью склона,
Звенящие пуская веретена.

А в полдень, бросив пряжу, сели есть,
Сложили вместе, что в запасе есть.

Сложила пряжу дочь Хафтвада, встала
И, яблоко, что с яблони упало,

В траве увидев, живо подняла.
Вот тут открылись дивные дела…

Чуть только плод румяный надкусила,
Крик изумленья дева испустила.

Там червь сидел. Того червя она
Достала кончиком веретена.

И молвила толпе прядильщиц славных:
«Хвала творцу, не знающему равных!

Я талисман нашла! Дана мне власть,
Дано мне счастье — втрое больше прясть!»

Подруги хором все захохотали;
В улыбках зубы перлами блистали.

Но втрое больше их Хафтвада дочь
Напряла все ж, пока не пала ночь.

Число мотков на камне записала,
Домой с дневною пряжей прибежала.

Порадовалась мать ее труду:
«Ты обрела счастливую звезду!»

И вновь они мотки пересчитали.
Тугие нити, словно шелк, блистали.

И, пробудясь на утренней заре,
Подруги сели прясть на той горе.

И снова им сказала дочь Хафтвада:
«О девушки, за что же мне награда?

Я больше спрясть могу, чем нужно мне!
Такая власть в моем веретене!»

Она работу к полдню завершила,
А больше прясть ей хлопка не хватило.

И с пряжею своей домой пришла,
И радость и веселье принесла.

А девушка, чуть утро наступало,
Кусочек яблока червю давала.

Рос червь, и втрое пряжи с каждым днем
Та чародейка приносила в дом.

Отец и мать однажды — так случилось —
Спросили дочь: «Скажи нам, сделай милость:

Вот наша хижина обогатилась,
А оттого, что много ты трудилась.

Как успеваешь ты? О дочь, открой!
Иль светлой пери стала ты сестрой?»

И девушка родителям открыла,
Как червяка нашла и сохранила.

И показала им червя она
В пенале своего веретена.

Он ярким светом в темноте лучился.
Хафтвад находке дочери дивился,

Сказал: «Вот знак, что счастлив наш удел!»
Душой и сердцем он помолодел.

Забот и нужд с него свалилось бремя.
Вот миновало небольшое время,—

Они ухаживали за червем,
Кормили медом, маслом, молоком.

Червь вырастал и силы набирался;
Он яркоцветным телом красовался.

Спиной, как, мускус, черною блистал,
И вскоре тесен стал ему пенал.

И вот сундук просторный смастерили,
В сундук червя с молитвой поместили.

Никто так не был в городе богат,
Как вскорости разбогател Хафтвад.

Светил он мудрости житейской светом,
Все люди шли к Хафтваду за советом.

В то время Куджараном правил князь,
Закон и правду затоптавший в грязь.

Жестокий, он заботой жил единой,
Как отобрать добро простолюдина.