Сильвия Платт - Собрание стихотворений

(Из ранних стихов)

1.

Качаясь на волнах лазурного моря

Приходят бутылочные корабли,

И каждый с особым посланьем, которое...

"Разбей своё зеркало, бойся беды -

Чирикает первый, - и выбери остров,

Где тихо, где волны смывают следы".

Второй мне пропел: "Не сходись слишком просто

С портовым бродягою, и не забудь

Гнать флиртоискателей, гнать их, прохвостов!"

А третий, единственный из кораблей,

Кричит: "Утонуть - есть немало путей!"

2.

Мой остров... И толпы сияющих чаек

В глаза утонувшего моряка

Все целятся с неба, и снова взлетают...

Голодный прибой, будто исподтишка,

Ворует сады у земли метр за метром.

И брызги. И кровью сочится рука,

Пытаясь поднять утонувшего - где там!

Как ветер сметает с небес облака!

И вот одинокая чайка, от ветра

Отстав, и припомнив судьбу кораблей,

Кричит: "Утонуть есть немало путей!"

3.

Кузнечики - это мои домовые.

Пружинные ножки - скок через порог!

Зелёные острые ушки кривые

Смеются: дождь звёздный бьёт хижину в бок,

Вся комната - ящик, как крыса пищащий.

Окно? Но оно перед новой стеной.

И небо - фальшивка! И в ящике - ящик,

Сквозь серую крышку которого Бог

Увёл людей-ангелов. Травы волной

Всё пишут на лицах могильных камней:

"Пойми! Утонуть есть немало путей".

А там, в лесу, меня преследует ваш образ...

Расин*

Подкрадывается леопард.

Однажды он убьёт меня.

От жадности его горят

Леса. Он горд, как взлёт огня!

Его скользящий мягкий шаг

Всё время за моей спиной,

И в скалах коршуны кричат,

Что он охотится за мной.

Я - по камням, я - по шипам,

Слепящим полднем сожжена...

Какие страсти в нём кипят!

Как злая кровь его красна!

Пасть зверя - раною сквозной

Алеет - да прольётся кровь!

Он землю нюхает за мной,

Он - мщенье за грехи отцов!

Как зубы белые ликуют,

Как яростна узоров страсть

На этой шкуре!

Поцелуи

Всё иссушают. Это - власть

Судьбы. Он обречён на голод.

Где он пройдёт - пожар и мгла

Долизывают ветви голые

И обгорелые тела

Тех женщин, кто... Угроза рядом,

Всю рощу съест полночный зной,

Он привлечён любовным чадом,

Он дышит за моей спиной!

На задних лапах неустанно

Идёт, таясь в засадах снов,

Как гибок он! Как чёрной сталью

Сверкают пальцы рук и ног!

Упруги бёдра. Голод гложет.

Трещат деревья от огня,

Бегу - и вспыхивает кожа,

И пламя гонит прочь меня...

А жёлтый взор, впиваясь в душу,

Он сердца требует! Ну, на!

Швыряю - и ещё мне хуже:

Теперь вся кровь ему нужна!

Меня подстерегает голос

Там, где золой стал бывший лес,

И я бегу, но тайный голод,

Сверкая, валится с небес

В меня!

Вбегаю в башню страхов,

И тёмная моя вина -

За дверью. Там. Но ею пахнет,

И кровь, как гром, в ушах слышна,

И леопарда мягкий шаг

По лестнице, всё заглуша...

Вверх...

Чинить-лудить посуду,

Лудить, клепать, паять -

Кастрюли ваши будут

Как новые сиять!

Чинить кривые донца,

Пусть чайник на плите

Сверкает ярче солнца

В кастрюльной тесноте!

Чинить кривые рожи,

Развеселив навек -

Ведь это тоже может

Весёлый мастер Джек!

От жизни вы устали?

Одна улыбка: раз -

И снова заблистали

Зрачки туманных глаз!

Мгновенно распрямится

Скривлённая нога,

И разом превратится

В красавицу карга.

Исчезнет тусклость кожи,

Согбенная спина:

Отрихтоваться может

Любая кривизна!

И в сердце, без сомненья,

Каков бы ни был шрам,

Одним прикосновеньем

Я всё исправлю вам...

А если вдруг меж вами

Молодок отыщу

С жемчужными руками

И радостных ещё -

Счастливей, и светлее

Я сразу стану весь,

Пускай меня согреют,

Пока ещё я здесь!

Распускался сон как бутон: листки по краям -

Взмахи ангельских крыльев. Она вернулась

В приморское детство маленьких улиц

Израненная бродяжничеством. И там -

Потрясённая возвращеньем, босая стояла

У соседского дома, где галька блестит и -

Пахло асфальтом. У сада воздух колыхало.

И в жаркое утро были ставни закрыты.

Ничто тут и не изменилось даже:

Сад к морю сползает с синью слиться,

Всюду бледный огонь струится,

Сияет приветственно навстречу бродяжке.

Чайки бесшумны, забравшись к самому небу,

Над приливом три малыша счастливые

На камне, зелёном от тины, сияющие, молчаливые,

Играют. Их рассветному времени окончанья нету.

Зелёный камень - корабль мальчишек.

Палуба в ракушках. Плывут они, пока прилив,

До половины их стройный корабль затопив,

Не запенится у них вокруг лодыжек.

Корабль затонул - а детей на обед

Колокол позвал похоронным звоном.

И заброшенная обратно, в далёкий рассвет,

В потёртых джинсах в близкую воду

В радостном нетерпенье вошла она.

Но друг за другом из грязи,

тень за тенью,

Собиратели ракушек встают со дна

В ответ на такое оскорбленье.

И не видать конца их рядов

Там, где спутаны водоросли и волн обломки.

Мрачные, как химеры, от долгих годов,

Проведённых на корточках у морской кромки,

В ожидании этой затерявшейся, неуместной

Девочки с её первым движеньем любви...

Идут и идут. И острия их вил,

И кремнёвые глаза нацелены на убийство.

На арене от крови четырёх быков заржавела пыль.

Послеполуденные часы нависли над грубостью толпы -

Каждый раз ритуал смерти исполнен так неумело:

Падают плащи, удары шпаги плохо рассчи-

таны, и кажется, главным желанием было непременно

Выполнить ритуал. Жирный, смуглый, весь в жёлтом

Пикадор с кистями, помпонами и косичкой

Едет к пятому быку, медленно воткнуть пику в бычью

Шею. Не искусство! Нечто неуклюжее и привычное.

А инстинктивный порыв к искусству разожжён был

Разом, когда над затихшей толпой рога грозно

Подняли обмякшее человечье подобие. Всё правильно:

Только эта кровь, пролитая согласно правилам,

Очистила и грубую землю, и грязный воздух.

Падение темноты, холодный взгляд -

Ничто не сломит волю этих вонючих

Трагиков, которые, как фиги вразнос, поштучно,

Или как цыплят, продают беду, как еду... Они

Против каждого дня, против перста указующего

Затевают судебный процесс: весь миропорядок

Несправедлив и капризен! К Суду и к Суду ещё его!

Под узкими мавританскими окнами,

Под белыми стенами с керамикой арабесок - гримаса г0ря,

Потёртая временем - сама на себя гротеск -

Процветает на монетках жалости. И вдоль моря,

Мимо хлебов, яиц, мокрых рыб, копчёных окороков