Леонид Трефолев - Собрание сочинений

Поручик обласкал нас взглядом.
"И ты, Фадеев, с тем же _кладом_?
Признайся, брат, не трусь!"
А в чем мне было сознаваться?
И без того мог догадаться,
Что и безрукому подраться
Желательно за Русь.

Нас потащили в госпитали,
И там, как водится, пытали,
И усыпили нас
Каким-то дьявольским дурманом
И искалечили обманом,
Чтоб не могли мы с басурманом
Еще сойтись хоть раз.

Пошли мы оба в деревеньку,
Где я оставил сына Сеньку,
Лихого молодца.
Когда нагрянут супостаты,
Сам поведу его из хаты
И сдам охотою в солдаты —
Подраться за отца.

А у Петрова — дочь девица.
Бела, свежа и круглолица…
Петров, не забракуй:
По девке парень сохнет, вянет.
И только мясоед настанет, —
Не правда ли, товарищ? — грянет
"Исайя, ликуй!" —

"Согласен, братец, с уговором,
Чтоб не якшаться с этим вором.
Дьячок, але-машир!
На свадьбу ты имеешь виды, _
Но за насмешки и обиды
Тебе отплатят инвалиды:
Не позовут на пир.

Мы не остались без награды
За наши раны, наши _клады_,
И, доживая век,
Свои кресты с любовью носим,
Людей напрасно не поносим.
Засим у вас прощенья просим,
Любезный человек.

И молвим снова, друг любезный"
Едали мы горох железный,
А ты едал кутью.
Есть у тебя и голосище,
И в церкви служишь ты, дружище,
И мы служили, да почище,
В особую статью".

Макарам все не ладится. Над бедными Макарами
Судьба-злодейка тешится жестокими ударами.
У нашего крестьянина, у бедного Макарушки,
Ни денег нет на черный день, ни бабы нет сударушки.
По правде-то, и деньги есть: бренчит копейка медная,
И баба есть: лежит она, иссохшая и бледная.
Помочь бы ей, да чем помочь? Не по карману, дороги
Все лекари и знахаря, лихие наши вороги.

Макар-бедняк, любя жену, не знает темной ноченьки,
Не спит, сидит, вздыхаючи, слезой туманя оченьки.
Слезами не помочь беде — есть русская пословица,
А бабе-то, страдалице, все пуще нездоровится.
"Не плачь, моя голубушка! — решил Макар с усмешкою. —
Продам кобылку в городе со сбруей и тележкою,
И заплачу я лекарю: он больно жаден, гадина!"
Вошел Макар в пустой сарай: кобылка-то… украдена.

Настало лето красное. Стоят денечки славные.
И молятся от радости на церковь православные.
Повсюду пчел жужжание в цветах душистых слышится,
И рожь обильным колосом волнуется, колышется.
Макар-бедняк утешился с женой надеждой сладкою,
И пляшет, как помешанный, пред бабою с присядкою;
Плясал, плясал и выплясал, и рвет в досаде волосы:
Ударил град… и выбил все Макарушкины полосы.

Макар печально думает: "Отправлюсь до Симбирска я.
Есть у меня один талант: есть сила богатырская;
Достались от родителя мне плечи молодецкие,
И буду я таскать суда; тяжелые купецкие".
Бурлачить стал Макарушка. Идет дорогой долгою,
Знакомится под лямкою с кормилицею Волгою.
Поет свою "Дубинушку" с тоскою заунывною,
Домой же возвращается с одною медной гривною.

Прокляв купца-обманщика и дальнюю сторонушку,
Идет Макар на торг в село, продать свою буренушку.
По ней ребята плакали, как будто о покойнике;
Жена бежала улицей в изношенном повойнике
И голосила жалобно, больная, истомленная:
"Прощай, моя скотинушка, прощай, моя кормленая!"
Макар, вернувшись, кается перед женою строгою:
"Я деньги за корову взял, да… потерял дорогою".

Жена его осыпала и бранью и упреками?
"Разбойник, простофиля ты! Как быть теперь с оброками!
Уж сколько горя горького в замужестве испытала я!
Я кашляю — и кровь течет из горла бледно-алая…
Проси отсрочки подати!" — И гонит в исступлении.
Макар пошел на суд мирской; но в волостном правлении
За недоимки старые, как водится с Макарами,
Недешево отделался; побоями, ударами.

Макара пуще прежнего грызет нужда проклятая.
Вдруг слышит он: приехала помещица богатая,
Такая добродушная, такая сердобольная,
Собою величавая и страшно богомольная.
С народом обращается без хитрости, не с фальшею,
И величают все ее "почтенной генеральшею",
Макар-бедняк в хоромы к ней пришел за покровительством,
Но… выгнан был, как пьяница, ее превосходительством"

Ошиблась крепко барыня. Не вор он и не пьяница,
Да с горя и Макарушкв понадобилась скляница.
Идет в кабак Макар-бедняк нетвердою походкою.
Залить свою печаль-змею усладой русской — водкою|
Но баба-целовальница не верит в долг, ругается:
"Вина-то здесь бесплатного для всех не полагается,
Ступай назад, проваливай, не то скажу я сотскому!"
И побежал Макарушка стрелой к леску господскому.

Лесочек был сосняк густой. Шумели сосны дикие.
Поведал им Макарушка беды свои великие:
Как жизнь прошла нерадостно, как бедствовал он смолоду,
Как привыкал под старость он и к холоду и к голоду.
Довольно жить Макарушке, пришлось бедняге вешаться…
Но даже сосны старые над горемыкой тешатся:
Он умереть сбирается, из глаз слезинки выпали…
Вдруг шишки, стукнув в голову, всего его осыггали.

1

Ветер холодный уныло свистит.
По полю тройка, как вихорь, летит.
Едет на тройке к жене молодой
Старый купчина с седой бородой,
Едет и думает старый кащей:
"Много везу драгоценных вещей,
То-то обрадую дома жену!
С ней на лебяжьей перине усну,
Утром молебен попам закажу:
Грешен я, грешен, мамоне служу!
Если мильон барыша получу —
Право, Николе поставлю свечу".

2

Ветер, что дальше, становится злей,
Снег обметает с широких полей,
Клонит верхушки берез до земли.
Тройку, за вьюгой, не видно вдали.
Следом за тройкой, в шубенке худой,
Едет мужик, изнуренный нуждой,
Едет и думает: "Черт-те воаыяи!
Плохо живется с женой и детьми;
Рад я копейке, не то что рублю…
Грешник, казетаных дровец нарублю;
Если за них четвертак получу —
Право, Николе поставлю свечу".

3

Два молодца под березкою в ряд
Сели и вежливо так говорят:
"Братец мой старший, Мороз Синий-Нос,
Что это вы присмирели давно-с?" —
"Братец мой младший, Мороз Красный-Нос,
Я предложу вам такой же вопрос". —

"Видите, братец, случилась беда;
Добрые люди не ходят сюда;
Только медведицы злые лежат,
Няньчат в берлогах своих медвежат;
Шуба у них и тепла и толста.
Нет здесь добычи, глухие места". —

4

"Правду изволили, братец, сказать:
Некого в здешнем краю наказать.
Наш Пошехонский обширный уезд —