Ник Кейв - Король Чернило. Том 2

Ночь была глубокой и темной, ночь
Я вошел в танц-холл, знакомый всем нам
Что-то важное происходило там
Извиваясь, танцоры играли в любовь
Отходили, и извивались вновь
Словно мухи трепещут на игле
В этом шуме и жаре
Да, в этом шуме и жаре
И я подумал о новой жене сумасшедшего Джона Финна

Полночь пробила, затрясся пол
И жена Джона Финна вошла в танц-холл
Ноги — как ножницы и тесаки
Груди в тату, а в глазах огоньки
На зубах был малиново-бурый налет
По танцплощадке она идет
Я у эстрады стоял, но не пел
Всяк на жену Джона Финна глазел
Да, всяк на жену Джона Финна глазел

Жена Джона Финна была чем-то загадочным
У нас, где чужую тайну сболтнуть было делом порядочным
У меня был нож и латунный кастет
Близ нее я стоял, и меня слепил свет
Пахли духами ее волосы, грудь
Конфетти на ней блеск источали
Местные урки косились, аж жуть
А в руках их мачете сверкали
А ночь за окном была полной огней
И ночь наблюдала, мерцая, за ней
И ночь наблюдала, мерцая, за ней

Затем пришли копы, их было штук сто
Но не беспокоило нас там ничто
Они к бару прошли в своей форме тупой
Я залез между ляжек жены Джона Финна рукой
И она их раздвинула, вот я какой!
Ночь пылала огнем и была полной зла
И луна вся в крови и вся в свете была
И моя душа прямо в сон поплыла
И я что-то шептал прямо в ухо жене Джона Финна

В севшем костюме Джон Финн вошел
Чернотой он смотрел, черноту он курил
Ему зубы ботинками кто-то чинил
И в карманах полным-полно было стволов
Взял на мушку жену, взял на мушку меня
А оркестр замолчал, о пощаде моля
Как бечевка опутали страх, шок и дрожь
Потому что кастет у меня был и нож
И жена Джона Финна — вот так
И втроем из танц-холла мы вышли во мрак

Из кустов доносилось стрекотанье сверчка
Ночь достала всех, нас объяла тоска
Пистолет возопил, была смерть так близка
Я вонзил прямо в горло ему свой нож
Я забрал его жизнь — ей цена была грош
Я стою над эстрадой, я скоро усну
Всякий перст указует на Джона Финна жену
Всякий перст указует на Джона Финна жену

И его жена
сорвала цветы с волос
И к ногам
Их швырнула — кипу роз
И рой мух жужжал
И рой мух гудел во мгле
Бедный Финн
Он валялся на земле
Валялся на земле

Зима подходила к концу
Вдоль самого края земли
Вместе, рука в руке
С малышкой Салли мы шли

А ветер жестоко жалит
Когда босиком идешь
И нет ни гроша в кармане
И в джинсах не спрятан нож

На самом краю земли
Был звон колокольный слышней
Плыл от башни Святой Марии
До Забытых Богом Полей

И мир вокруг был как будто
Залит божественным светом
И Салли дышала тихо
Магической ночью этой

О, детка, не плачь, пожалуйста
Постарайся держать
На моем плече голову
А теперь давай спать

Тополя и вязы согнулись,
Повернулись спинами к нам
Грохотала станция, мимо
Мы все шли вперед по путям

Мы вышли к заброшенной тропке
И нас повела она
Короною одинокой
Казалась в небе луна

В складках ее пальто
Руки мои горели
Я вдыхал выдыхаемый ею
Воздух молочно-белый

О, детка, не плачь, пожалуйста
Постарайся держать
На моем плече голову
А теперь давай спать

Я шептал Салли, что никогда
Не причиню вреда ей
Ее грудь была такой маленькой
И теплой в ладони моей

Я говорил ей, что луна -
Она волшебная
Сияет золотом зимой
Весной — из серебра она

По пустыням безбрежным
Так все шли мы и шли
Только я с милой Салли
Вдоль по краю земли

О, детка, не плачь, пожалуйста
Постарайся держать
На моем плече голову
Теперь давай спать

Моя подлая баба
Придавила меня, головы не поднять
Моя подлая баба
Придавила меня, головы не поднять
Она орет мне: «Ты — Джек Потрошитель!»
А я только пытаюсь ее обнять
Моя подлая баба
Меня лупит пудовыми кулаками
Моя подлая баба
Меня лупит пудовыми кулаками
Спать ложимся на нож мясника
А проснемся — топор нависает над нами
Ты знаешь, что есть гадюка-змея
Гнусная тварь, ядовитое жало?
Да, ты знаешь, что есть гадюка-змея
Гнусная тварь, ядовитое жало
Из подвала и с крыши гадюки шипят
Уж совсем житья от мрази не стало.
Моя подлая баба
Как раскроет пасть, как начнет вонять
Моя подлая баба
Как раскроет пасть, как начнет вонять
Она орет мне: «Ты — Джек Потрошитель!»
А я только пытаюсь ее обнять

Выверни карманы, содержимое — на пол
Все это добро, друг мой
Ни к чему теперь оно
Твои дни проходят сквозь смерть
Испустивши дух, словно тень
Так зализывай себе раны
Проживи свою жизнь задень
Вот планеты кружатся вокруг тебя
Звезды льются дождями вокруг тебя
В небе ангелы обожают тебя
Рукоплещут святые лишь для тебя
Так далеко
Так далеко, вблизи

Помаши рукой вслед уходящим годам
Пусть и глухи они к прощальным словам
Поцелуй нежно в губы тех, кого любил
Вот в сентябрьском небе уж месяц проплыл
Будет мир без тебя вращаться
И большие дела совершатся
Но тебе на небе воздастся
Даже нечего и сомневаться
Так далеко
Так далеко, вблизи

Стоит ли горевать нам о смерти так слезно
Вряд ли жизнь или смерть — это так уж серьезно
Вот планеты кружатся вокруг тебя
Звезды льются дождями вокруг тебя
В небе ангелы обожают тебя
Рукоплещут святые лишь для тебя
Так далеко
Так далеко, вблизи

Пришли забрать тебя домой
Не так ли, Кэссиэл?

Дабы порвать вконец с печалями потерь
Прогнав безумство и отчаянье за дверь
Вот для чего пришли мы за тобой
Не так ли, Кэссиэл?

Ведь в этом месте ты чужак для всех
Безумны здесь часы, жесток их бег
Смеясь, удар они наносят за ударом
В сердце, прямо в сердце, Кэссиэл?

Здесь, обгоняя время, неслись к тебе тревоги
А ты махал рукой им
Не так ли, глупый Кэссиэл?

Но вот мы здесь, зовем тебя домой,
Чтоб ты остался, боле не скитался,
Скинул свой плащ, в пути он истрепался
Правда, Кэссиэл?

Со смертью опрометчиво столкнулись,
И вышло время, и вы оба развернулись,
Так было, Кэссиэл?