Аполлоний Родосский - Аргонавтика

Гневом терзаем, один сидел. А все остальные

Радостно делом своим занялись. Тогда было поздно

В мраке ночном что-нибудь начинать. Поутру же скорее

Двух человек послали к Эету пойти за посевом.

1170 Был один из них Теламон, любимец Ареса,

А второй — Эфалид, знаменитый отпрыск Гермеса.

Оба отправились в путь. Не была им тщетна дорога —

Дал посланцам Эет для подвига страшные зубы

Аонийского змея. Его в Огигее Фиванской

1175 Некогда Кадм поразил, в ту пору как шел за Европой.

Змей этот страшный был стражем источника бога Ареса.

Там, идя за коровой, которую дал провожатой

Сам Аполлон ему в прорицании, Кадм поселился.

Зубы же Тритонида богиня, из челюстей вынув,

1180 В дар Эету дала, а часть досталась убийце.

Кадм зубами засеял поля Аонийской долины

И поселил там Агенорид тот народ землеродный,

Сколько осталось в живых от копья после жатвы Ареса.

Дал охотно Эет аргонавтам змеиные зубы —

1185 Он считал, что Ясон не осилит свое испытанье,

Даже если ярмо на быков наложить он сумеет.

Солнце вдали между тем погружалось в мрачную землю

Мимо самых крайних вершин эфирпов вечерних.

Ночь уже наложила ярмо на коней. А герои

1190 Стали готовить себе постель на земле у причалов.

Сразу Ясон, лишь Гелики-Медведицы яркие звезды

Книзу склонились, и с неба спокойный Эфир разливался,

Тайному вору подобно, пошел в пустынное место,

Взяв с собой все, что нужно; он днем еще приготовил.

1195 Арг из стада овцу привел и принес молоко с ней.

Прочее все Ясон забрал с корабельного борта.

Он увидел место вдали, в стороне от дороги, —

Между чистых низких лугов оно расстилалось.

В струях священной реки омыл он нежное тело

1200 Тщательною рукой и в темный плащ обернулся.

Этот плащ когда-то ему дала Гипсипила

С Лемноса в памятный дар об их любовном союзе.

После яму он вырыл в земле глубиной в один локоть,

Дров в нее наложил и горло овце перерезал.

1205 Сверху овцу распластав, огнем запалил он поленья.

После, свершив возлияния, медом полил он жертву,

Для борьбы на подмогу Гекату Бримо вызывая.

С тем он обратно пошел, богиню призвав. На призванье

Встала из глубины богиня страшная к жертвам

1210 Сына Эсона. Вокруг обвивались черные змеи

С ветвями дуба. Вспыхнули факелы пламенем ярым;

Лаем жутким везде подземные псы отозвались.

Возле тропы задрожала трава. Болотные нимфы

Взвыли, нимфы, которые возле реки и в низинах

1215 Амарантского Фасиса вечно ведут хороводы.

Страх охватил Эсонида. Вперед несли его ноги,

Не позволяя назад оглянуться, пока не пришел он

Снова к спящим друзьям. А уж над снежным Кавказом

Утром рожденная Эос, вставая, свет разливала.

1220 Вот тогда-то Эет облачается панцирем твердым.

В дар он его получил от Ареса, снявши доспехи

С мертвого тела Миманта флегрийца, которого свергнул.

Голову шлемом прикрыл золотым с четырьмя козырьками.

Шлем сиял, как солнечный луч, взлетающий к небу,

1225 Первым когда восстает из мрачных глубин Океана.

Поднял он тяжкий щит, обшитый плотною кожей,

Страшное поднял копье, необорное против любого

С той поры, как меж аргонавтов не стало Геракла,

Тот лишь один из всех мог выступить против Эета.

1230 Рядом держал Фаэтон колесницу, сбитую крепко,

И быстроногих коней, ожидая всхожденья Эета.

Вот Эет взошел и принял ременные вожжи.

Быстро из города гнал он коней по широкой дороге,

Чтобы начать поединок. За ним весь люд устремлялся.

1235 Был он как Посидон, когда на своей колеснице

Мчится бог на Истмийские игры, или к Тенару,

Или в Лернейскую заводь, иль в сень гиантийца Онхеста,

Или в Калабрию быстрых коней своих направляет,

Иль к Гемонийской горе, иль к покрытому лесом Гересту.

1240 Вот таким казался Эет, владыка колхидян.

А в ту пору Ясон по советам мудрой Медеи

Зелье водою смочив, свой щит им густо намазал

Вместе с крепким копьем, натер с обеих сторон меч.

Тут же друзья, его обступив, испытывать стали

1245 Прочность оружия, но не сумели ни на немного

Это копье согнуть — напротив, в сильных ладонях

Тверже и крепче оно становилась. Сильно озлобясь,

Сын Афарея Ид по концу копья ударяет

Тяжким с размаха мечом, но лезвие вверх подскочило,

1250 Словно молот от наковальни. И громко герои

В радости стали кричать, на успех состязанья надеясь.

Сам затем натерся Ясон. Вошла в него сила

Страшная, невыразимая, дерзкая. Сразу же руки

Вдруг могучими стали, влились в них мощь и могучесть.

1255 Словно конь боевой, который в битву стремится,

Землю с ржаньем копытом бьет и, гордо красуясь,

Голову вскинет свою и прядет чутко ушами, —

Так Эсонид гордился своей богатырскою силой.

То туда, то сюда он шагал, не стоя на месте,

1260 Бронзовый щит и копье неустанно в руке сотрясая.

Тут герои решили уже не откладывать битву.

Быстро заняв места свои при уключинах судна,

Сидя один за другим, поплыли к равнине Ареса.

А уж Эет от города был на таком расстоянье,

1265 Сколь далеко пролегает заветная цель колеснице

На состязаньях, когда по смерти царя на поминках

Спорят между собой борцы пешком и на конях.

Здесь повстречали герои Эета и полчища колхов.

Колхи стояли уже на высоких Кавказских утесах,

1270 Он же вдали бродил в нетерпенье по брегу речному.

Как только прочно друзья привязали на суше канаты,

Спрыгнув наземь, Ясон приготовился сразу сражаться.

Взял и щит и копье, взял бронзовый шлем свой блестящий,

Весь в торчащих клыках, а через плечо перекинул

1275 Меч. А сам был наг и похож на бога Ареса

И не меньше подобен с мечом золотым Аполлону.

Поле кругом оглядев, ярмо для быков он заметил

Медное, возле цельный плуг из стали надежной.

К плугу приблизясь, воткнул он копье могучее в землю,

1280 На него надел свой шлем, сверкающий ярко,

И пошел с одним лишь щитом на поиски бычьих

Страшных следов. А быки откуда-то из незаметной

Щели подземной, где их стойло укромное было,

Скрытое прочно от всех густым и удушливым дымом,

1285 Вдруг появились оба, пламя огня выдыхая.

Ты бы, пожалуй, сказал, так, в ненастную бурную пору

С темного неба срьвзаясь, молния часто мелькает

В тучах, и вспышки ее мрачнейший дождь производят.

В страхе, увидев такое, все задрожали герои.

1290 Он же уверенно встал и ждал их идущих навстречу, —

Так приморский утес в бесчисленных ветра порывах

Волны бегущие ждет, влекомые бурей ужасной.

Он держал пред собою щит. Быки, разъяряясь,

С диким мычаньем в него ударяли крутыми рогами,

1295 Но опрокинуть никак не могли, стараясь напрасно.

Как кузнечный мех, из крепкой слаженный кожи,