Светлана Бестужева-Лада - Невыносимая легкость бытия

Врагу б такой любви не пожелала!
И я ещё — прости господь вину! —
Сама себя считала идеалом.

Сама себя считала идеалом,
Судила всех, но только не себя.
(Подумать можно, горя было мало.
Хватало, знаешь. Даже без тебя.)

За что ты послан мне такой, не знаю.
Но догадаться можно: за грехи.
Мой величайший грех, мои стихи
Тебе все сразу, оптом посвящаю.

За золото медяк я принимала,
Но вовремя Господь прозренье дал.
С меня уже довольно идеалов —

Богаче жизнь. Любви девятый вал
Накрыл меня — и прошлое пропало.
Как снег весной растаял идеал.

Как снег весной растаял идеал:
Последняя о нем я пожалею.
Ты мне такое счастье, милый, дал,
Что я себе признаться в нем не смею.

Стихам, и снам, и песням нет конца.
Все — для тебя. Одно ты солнце в небе.
Ты мне взамен тернового венца
И не один тебя мне не заменит.

Я счастлива теперь земной любовью,
Я на земле живу, а не в мечтах.
Пусть трудно, пусть невыносимо больно —

Продлись, мой сон. Пусть только лишь в стихах
Ты мой. Мне даже этого довольно.
Все понимаю. Но — темно в глазах.

Все понимаю. Но — темно в глазах.
Все принимаю. Но немеют губы.
До смерти я, должно быть, не забуду
Тебя с другой… Иллюзии все — в прах!

Бесчеловечно как! Да нет — безбожно!
Ох, мне бы хладнокровие твое!
Давать советы, милый мой, не сложно.
А выполнять… Мучение мое!

Ты мне собою заслоняешь мир,
И изменить что-либо я бессильна.
И не хочу. Все остальное — миф,

Небытие, театр, пантомима.
А ты… Уже едва ли не кумир.
Но сердце так болит невыносимо!

Но сердце так болит невыносимо…
Как долго сможет выдержать оно?
Пойми меня: опоры я просила.
Не жалости, не милости. Дано

Мне слишком много, знаю. Но… так мало
Из рук твоих. Не будь со мной скупым.
Тебя уже об этом умоляла —
Опять прошу. Как видно, снам моим

В насмешку лишь и суждено сбываться.
Вся тяжесть только на моих плечах.
Тебе легко: ты можешь посмеяться.

Мы не на равных. Мне достался — страх.
Тягучий, черный, липкий страх расстаться.
И дрожь в руках, и горечь на губах.

И дрожь в руках, и горечь на губах,
И смех в слезах, и слезы в каждой шутке…
Тебе смешно порою, а мне жутко:
Для моего ль плеча такой размах?

Да-да, почти шекспировские страсти.
Своей рукой трагедию пишу.
Увы, мое единственное счастье,
Какого счастья я теперь прошу?

Какая мука: бесконечно ждать.
Какая боль, какая пытка, милый!
Тебя не видеть — значит не дышать.

И это счесть любовью, и счастливой?
Какую же тогда несчастной звать?
Я и в бреду такого не просила.

Я и в бреду такого не просила,
Предугадать, предвидеть не могла.
День пережить хватило б только силы,
А ночи — боже мой! — сплошная мгла.

Мгновенья встречи безнадежно зыбки,
Не видеть — значит по-просту не жить.
Вымаливать не слово — хоть улыбку,
И каждый взгляд, движение ловить.

В шестнадцать лет простительно такое
Бесцельное блуждание впотьмах.
Теперь же… Ни мгновения покоя,

Слепые вспышки гнева, дрожь в руках,
Тоска и радость — все одной волною,
Все доводы рассудка — пепел, прах.

Все доводы рассудка — пепел, прах.
Я, вопреки рассудку, твердо верю,
Что счастью моему открылись двери,
Что будет все прекраснее, чем в снах.

Благодарю Судьбу за каждый день.
Их множество, но каждый день единственный.
И жизнь уже реальность, а не тень.
Жизнь так нежна, проста и так таинственна.

Моя любовь, мой свет, моя звезда,
Моя мечта… Слова, слова, мой милый.
Но так я не писала никогда,

Да что писать — не думала. Счастливой
Любви я дождалась. Прости же. Да.
Ревную — так, что и дышать не в силах.

Ревную так, что и дышать не в силах
Порой. Вот до чего я дожила.
Поэзия на крыльях лебединых
Меня в седьмой круг ада унесла.

Немного поздно ревности учиться.
И нужно ли, на старости-то лет?
Нужна тебе такая ученица?
Такой учитель нужен мне иль нет?

Опять вопросы. И опять — в пространство.
Да все мои прожитые года
На них ответа не дадут. Напрасно

Ищу я аналогий. Глупо, да.
Да, я ревную. И теперь мне ясно:
Я ревности не знала никогда.

И вдруг настала тишина.
И над измученной душою
Взошло спокойное, простое
Сознанье: выпита до дна
Судьбою поданная чаша.
И боль от сердца отлегла,
Как отступает день вчерашний,
Как уплывает ночи мгла.
И так же тихо и светло
Печали отлегли от сердца,
Как пестрый лист в осеннем скерцо,
Как с моря — белое крыло.