Вера Меркурьева - Тщета: Собрание стихотворений

Вся задрожав от сдавленного света.
Вся изойдя беззвучным воплем: на! –
Слепая, исступленная комета.

Но кто я, кто? себе самой темна,
Я – как любовь – безумна и бесцельна,
Но нет, любовь, как день, близка, ясна,

А я – как ночь, темна и запредельна.
Я – ненависть? Как ненависть, слепа,
Как ненависть, одна и нераздельна.

Но ненависть, как явь, долга, скупа,
А я как – как сон – дающая, мгновенна,
И я непостижима, как судьба.

О, кто же, кто я? вечная измена?
Я – мудрости безумье? смерти весть?
И дольний гул: мимолетя из плена,

Свободна ты, расплавленная песнь.

Пойдем на те извилины уклончивые,
Где так прозрачны ткани темноты –
Истачивать, настойчиво истончивая,
До острия, все грани, все черты.

Пойдем со мной, упрямая, застенчивая,
Расшатывать последнюю ступень.
Ведь ты, как я – всё та же, хоть изменчивая,
Твоей тоски моя улыбка тень.

Ведь ты, как я, давно умеешь опытными
Словами тешить плачущих детей
И отвечать насмешками безропотными
Своей, давно не верящей, мечте.

Утешены удобными скамеечками:
«Согласие», «сочувствие», «свое»,
Давай измерим точными линеечками
Твое – мое, похожее житье.

Дай сосчитаем, сколько раз свершениями
Морочила нас поздними судьба,
И сколько раз она несовпадениями
Губительна была нам и люба.

И сколько раз поминками мы праздновали
Всё, что сбылось – да не тогда, не тут –
Все те звонки, которые опаздывали,
К нам на одну из маленьких минут.

Ты помнишь, да? кривыми переулочными
Навстречу нам «единственный» идет,
Задержат, нас, его ли – ну хоть булочными –
И угол две дороги не сведет.

Ты знаешь, да? душой и сердцем ранеными
Припасть к чужим – о, навсегда – рукам,
Слезами Сони, письмами Татьяниными –
И услыхать: – не холодно ли вам?

Ты любишь, да? все маски обаятельности.
Все ласки, все приманки показать –
И вспыхнувшей, и дрогнувшей признательности:
– Не стоит благодарности, – сказать.

Ты можешь, да? касания космические
Увидеть в повседневном, есть за нет –
И обратить в качания комические
(Одной лишь буквы разница) завет.

Ты хочешь, да? улыбкой – ох, усталенькою –
Земное всё, чужое всё вдохнуть,
И веточкою высохшею, маленькою
К родимой Смерти, наконец, прильнуть.

Она придет. Но ты ее не лесенками,
А крыльями свободными лови.
До тех же пор – давай играться песенками
О святости, о правде, о любви.

Плачущая ль проталина,
Поющая ли душа.
По-старому жизнь печальна,
По-новому хороша.

Луч в водяных излучинах,
Блестящий и мокрый весь.
Таимое Нет – созвучно
Хвалой открытому Есть.

С жалостью иль разгневанно
К своим отошли мои.
Со мной – вот зовет напевно,
При мне – разве те ручьи.

Щепки – обломки гордых мачт
Моих, давно, кораблей.
Как внятно поет и плачет
Тот, маленький – водолей.

Зову своих – но путь оснеж е н их,
А мой высок и крут порог.
Ах, в мире нет путей неезженых,
Никем не топтанных дорог.

Придите, прошеные, званые,
Мой весел пир, мой краток час.
Придите, брошенные, странные,
Я у порога встречу вас.

Жар-птичьим внемля звучным щебетам,
Усыплены в прозрачной мгле,
Вы позабудете о небе – там,
Где хорошо и на земле.

Я у окна стою, обрезжена
Лучом ущербного серпа.
Ко мне дорога не проезжена
И не протоптана тропа.

А вдруг – о нас боятся позабыть,
Нас помянуть – покойников забота?
Родительская наша здесь суббота
Там – детская суббота, может быть.

И мы для них – давным-давно мертвы,
Хоть нас они сегодня поминают,
И на небесных папертях читают
Плачевные синодики живых.

От нас ли к ним, от них ли к нам – призыв,
Двойного поминанья шепот встречный.
И вечной памяти, и жизни вечной
Для мертвых просят мертвые – забыв.

Свет ее – не видели,
Любовь ее – обидели,
Кто менее, кто более,
Кто волей, кто неволею.

Смерть, закрыв ей оченьки,
Открыла нам – источники
Соленые да горькие,
Что воды моря столькие.

Здесь была – и нет ее.
И жалуясь, и сетуя,
Цветы несем ей пышные,
Да поздние, да лишние.

Встань, вернись, родимая,
Верни невозвратимое,
Побудь минутку малую.
– Не встану я. Устала я.

Прогулки вечерней обычность люблю же я.
Знакомое всё-то, всё мое окрест.
Романовки старой шляпа неуклюжая,
Отворен настежь приземистый подъезд.

Сейчас из темного – светлая, победная,
Красивая выйдет, стройная сестра.
Руки что крылья: «усталая ты, бедная».
Голос что арфа: «пойдем со мной, пора».

Пойдем бульваром, Воздвиженкой иль Знаменкой –
Туда, где закатны купола Кремля.
На площади широкой, пустынной станем той –
«Небо всё в алмазах» увидит земля.

Далеко на юге насыпь придорожная,
Давным-давно спит красивая сестра.
Брожу переулками настороженно я –
Не Сегодня, так Завтра – вернет Вчера.

В кресле старенькая сводит
Нескончаемый пасьянс.
Вечер медленный уводит
В полусон и полутранс.

Я берусь верблюжьей шерстью
Пуховой платок чинить.
За отверстием отверстье
Равномерно кроет нить.

Кто-то третий с нами в стансах,
Чья-то путает рука
Карты верные пасьянса,
Петли ровные платка.

Вот в часы уйдет, за дверцей
Там зацепит колесо —
Вмиг собьется с такта сердце,
Скучный стук следя часов.

Знаю я твое значенье,
Мой вечерний частый гость,
Твоего прикосновенья
Полу-нежность, полу-злость.

Ты ворчишь: бросай, довольно,
Будет старое чинить –
И надорвана безбольно
Жизни путаная нить.

Вверх иголку, вниз иголку.
Затянула – и пора,
И скорее, втихомолку,
В щель меж Нынче и Вчера.