Вера Меркурьева - Тщета: Собрание стихотворений

Я живая, с вами, я здесь,
И дышу – пою и любуюсь.
Выбирайте песню любую –
С песней мир отдается весь.

Верно, я зашла не туда.
Где цветы, улыбки и ласки?
Ах, не лица – мертвые маски,
Не слова – иголочки льда.

Напоили — солью с водой,
Накормили – да горьким хлебом.
А светло так под синим небом,
А темно, темно под землей.

Конец моим прогулкам,
День кончить надо мой –
И Мертвым переулком
Идти к себе домой.

Шаги по плитам гулки,
Ночная тьма нема –
И в Мертвом переулке
Все заперты дома.

Замки пустых шкатулок,
С потерянным ключом –
Ах, Мертвый переулок
Ведет ко мне, в мой дом.

Ошибкам и охулкам.
Всему конец, всему –
За Мертвым переулком,
У Смерти на дому.

Дай руку, дай, я погадаю,
Дай непутем поворожу,
Всю правду-выдумку узнаю,
Неправду-истину скажу.

Смотри, идет прямой и строгой
Твоя судьба через ладонь:
Земная ровная дорога,
Подземный трепет и огонь.

Ах, и тебя звезда чужая
К твоей погибели вела,
И ты без торга, не считая,
За песни душу отдала.

Смотри, любовью Аполлона
На жертву ты обречена.
И ты сойти в земное лоно
Кассандрой пленною должна.

Да что там греческие сказки,
Когда здесь русская судьба,
Когда нас корчит в лютой тряске
Лихая порча-ворожба,

Когда мы ведовским напевом
Снимаем нашепт вражьих чар
И отвечаем белым гневом
Иль вольным смехом на удар.

Ой, вспыхнут на тропах опасных
Блуждающие огоньки –
Как повстречаются две властных,
Две одинаковых руки.

Дай руку, дай – не на прощанье
И не на счастия обман,
А как бродяге подаянье –
Подай на долю, на талан.

Прошли мои именины,
Прошли так бесцветно, снуло.
На запад солнце плеснуло
Последний свой кубок винный.

Ах, вот где мой праздник ярок,
Вот кто его правит – солнце.
Бросает в мое оконце
Один за другим подарок.

На голову – диадему,
На палец мне золот перстень,
На сердце – золото песни,
Вечерней зари поэму.

Спасибо, солнце! Бегу я,
От душных стен и каморок,
Вослед тебе, на пригорок,
Где ты еще ждешь, ликуя.

И там, вся в блеске и свете,
Стою, любимая солнца –
Плету его волоконца
В стихов золотые сети.

Скорей записать – в мой домик.
А дома – в сумерок чарах
Белеет новый подарок –
Стихов невиденный томик.

И почерк ясный поэта –
Его самого! Ах, да, ведь
То солнце меня поздравить
Спускалось, переодето.

Бледным майским вечером, одна, незамечена,
Под ветками редкими Страстного бульвара,
В памяти перебирала прошлое – вечное –
Выцветшие закладки альбома старого.

Незнакомый голос: – Который час? – спросил меня.
Я ответила: – Час нашей радостной встречи. –
Так дальние – близкие, так чужие – милые
Друг друга нашли мы, бледным майским вечером.

И всё сказали мы, торопливо и ласково,
Что так долго, так горько таили, помнили.
И на миг были вместе, и миг были счастливы,
Прежде чем разойтись, бродяги бездомные.

А смешнее смешного и жалостней жалостного,
Что это могло быть – и не было, спряталось, –
Что он только спросил: – Который час, пожалуйста? –
Я ответила только: – Четверть девятого. —

Мраморная головка
Женщины на окне твоем.
Профиль твой тонкий около –
Мертвая и живой вдвоем.

Я загляну сквозь ветки,
Я постучу тебе в окно:
– Слушай, я статуэткою
Каменною была давно.

Ты мое сердце к жизни
Вызвал из холода и сна.
Вот я живая, близкая,
Вот я у твоего окна.

Встань же ко мне навстречу –
Сбывшейся наяву мечте.
Что говоришь ты? вечно ты
Мраморной верен красоте?

Гаснет в потемках пламя,
Стонут за стекла синевой
Мраморная и каменный,
Безжизненная — неживой.

За чайным столом, разговаривая
О разных пустяках и диковинках,
Ни с кем-то не в дружбе и не в паре я,
Как в школе приезжая, новенькая.

А все они, от девочки стриженой
До мудрого, слепого философа –
Таинственно ли, мнимо ли, просто ли –
Мои они, мои же, мои же ведь!

И тихо, невнятно я спрашиваю:
– Нет больше на свете одиночества? –
И слышу: – позвольте вашу чашечку. –
И вслух: – благодарю вас, не хочется.

Закрылось, не раскрывшись, окошечко.
И я глаза легонько прижмуриваю,
И папиросу тихонько закуриваю —
Тихонько, тихонько, тихонечко.

Это было очаровательно,
Если только было где-нибудь:
Чайный стол, и на белой скатерти
Сливки, булочки и варенье,
Шуточный разговор о мистике,
Серьезнее – о поэзии, –
Было ли это всё поистине,
Или же во сне пригрезилось?
Угольная коптилка чадная,
Толки о пайках и карточках,
Быстрая перекличка взглядами –
Чуткими и благодарными, –
Это тоже очаровательно,
Только его нет и не было.
Вот – за нищим столом, без скатерти
Друга нет, чаю и хлеба нет.

Поскорей, ведь счастие так хрупко.
2-0-2. Отбой, опять отбой.
Как живая, вздрагивает трубка
Под нетерпеливою рукой.

– Милый друг, я так, я так устала. –
– Милый друг, со мною отдохнешь. –
– Милый друг, мне даже смерти мало. –
– Милый друг, ты вечером уснешь. –

– Милый друг, темно разлуки море,
Всё мое родное там, не тут.
– Милый друг, но розовые зори
Над землей по-прежнему встают. –

– Милый друг, нелепо и жестоко
Быть всегда, для всех чужой, не той. –
– Милый друг, но Пушкина и Блока
Не отнимет у тебя никто. —

– Милый друг, зачем ты только слышим?
Где твои глаза, твоя рука? –
– Милый друг, но мы же вместе дышим,
Вместе мы, как берег и река. –

И с улыбкой нежной и смущенной
Жму я черной трубки гладкий круг –
Телефон, конечно, невключенный –
Мой немой и внятный милый друг.