Сборник Сборник - Ленин и Сталин в творчестве народов СССР

Много ханов ты знала, степь моя,
Море слез пролила ты, степь моя,
На плечах своих пронес мой народ
Суровых законов гнет.
Врывалась кокамов [70] Коканы — кокандские ханы. волчья орда,
С пастбищ наши сгоняли стада,
Бешеный хан Куспега [71] Куспега-хан — один из казахских ханов. налетал,
Кровь его ядом была налита,
В глазах его — вечно стояла ночь.
Хан у народа любимую дочь
В жены насильно к себе уводил.
Сердце он вырвал из нашей груди,
Тогда в джайляу [72] Джайляу — летнее кочевье казахов. пыль поднималась,
Тогда в озерах вода волновалась,
Тогда над степями с клекотом злым
Тревожно летали орлы…
Эй, скажи мне, судьба-великан,
Чем же вспомню я сум-заман?
На сердце оставили черный след
Семьдесят горьких лет.
Был хан Аблай [73] Аблай-хан — один из казахских ханов. . Как голодный шакал.
Он по аулам добычу искал.
Юрту хана датки [74] Датки — ханские наместники в степях. окружали.
Нукеры [75] Нукеры — наемные солдаты. хана оберегали…
Баям с Аблаем привольно жилось,
Баям он дал золотое седло.
А тем, чьи плечи сдавила сума,
Был он, как злая степная зима!
Память открыла мне повесть одну…
Любимому сыну вез хан жену.
Красавица ехала на коне,
Рабыни усталые шли за ней,
Судьба им хомут тяжелый дала —
Дешевле овцы их жизнь была.
Слушала степь их беспомощный стон
И проклинала ханский закон.

Эй, скажи мне, судьба-великан,
Чем же я вспомню сум-заман?
На сердце оставили черный след
Семьдесят горьких лет.

Джангера [76] Джангер-хан — один из казахских ханов. какой забудет аул?
В степях проносился далекий гул,
И змеи ползли из разных концов,
Край мой сжимало тугое кольцо.
С русским царем принес Джангер-хан
В подарок народу плеть да аркан.
Как волки зубами арка [77] Арка — степь. рвали,
Раны горячие оставляли,
Лучшие выпасы наши брали,
Лучшие реки у нас украли,
Лучший табун из степей увели,
Наши родные кибитки сожгли!
Оставили нам пески да пустырь,
Душу народа они на пласты
Резали! Ханское было кадэ [78] Кадэ — лакомство. .
Защиты народ не нашел нигде…

Эй, скажи мне, судьба-великан,
Чем же я вспомню сум-заман?
На сердце оставили черный след
Семьдесят горьких лет.

Царских приказов хитрый вершитель,
В степь пришел волостной управитель,
Коварный и злой, как сам сатана;
С ним появились: мирза, старшина,
В байскую юрту сам бий [79] Бий — судья. приезжал,
На мягких подушках бий ночевал,
На бийской груди блестела медаль…
Кипели котлы. Бурлила вода…
В юрте, белее чем вымытый мел,
Бай на коврах сыр-дарьинских сидел.
Керсень [80] Керсень — чаша. дорогой, с узорами лис,
Пенился в нем золотистый кумыс.
. . . . . . . . . .
Кедей-бишара [81] Кедей-бишара — раб. был похож на тень,
На голом теле — колючий чекмень [82] Чекмень — груботканный халат. .
Малай-бишара с домброй да кнутом
В долинах ходил за байским скотом…
Сжигал его летом солнечный зной,
Бураны его заметали — зимой.
Родная жена и две сестры —
Для байбише [83] Байбише — жена бая. разводили костры.
Сынишка любимый ласки не знал,
Отцовская доля и сыну верна —
Пас он в отарах байских ягнят,
С детства на сердце обиду храня.

Эй, скажи мне, судьба-великан,
Чем же я вспомню сум-заман?
На сердце оставили черный след
Семьдесят горьких лет.

Когда перешло мне за семьдесят лет,
Ленин, Сталин открыли мне свет.
Труб золотых разносился зов,
Армия вечных рабынь и рабов,
Сильная, грозная армия шла,
Дворцы захватила и троны снесла,
Волчьих законов разрушила строй…
В грязь покатился венец золотой.
Тогда над степями, ярко горя,
Взошла моего народа заря!
Верных коней казахи седлали,
На гребнях гор костры зажигали —
Чтоб родная Москва увидала,
Как по горам, долинам, увалам
Степь выходила к бунтарским гонцам!
С именем Ленина бились сердца!
С именем Сталина радость пришла!
С именем Сталина степь зацвела!
Их имена кедеи несли,
Байскую свору как падаль жгли.
С байских халатов кедеи сорвали
Царские золотые медали!
Я в песнях прославил тот смелый год!
С ним вместе родился и мой народ,
Источники жизни забили в нем,
Смел и велик он в движеньи своем!
С тем годом воскресла моя душа.
Я счастье нашел, и бодр мой шаг.
Проклятый заман отошел, как буран.
Спасибо, Сталин, тебе, данишпан [84] Данишпан — мудрый. .
Расстался Джамбул с своей горькой судьбой.
Спасибо тебе, Сталин родной.
Едет Джамбул в богатом седле,
Едет Джамбул по родной земле,
Едет Джамбул по родной стране
На сытом степном скакуне.
С почетом певца встречает аул:
— Пой свои песни громче, Джамбул!
В них молодость, сила и слава побед
За двадцать советских лет! —
В колхозном ауле — радость живет,
В колхозном ауле — сердце мое,
В роскошном ауле — звонко поет
Старик, проклинавший недавно судьбу —
Счастливый певец, Джамбул!

Сталин! Ты крепость врагов сокрушил!
Любимый! Ты житель моей души!
Сравнений тебе не найдут жирши [85] Жирши — певцы-импровизаторы. .
И у акынов [86] Акыны — народные поэты. , степных мастеров,
Таких не найдется жемчужин-слов.
С пророком хотел я тебя сравнить,
С пророком не мог я тебя сравнить,
Правду пророк не умел говорить!
В словах твоих, Сталин, правда и свет,
Меркнут пред ними фарыз, сундет [87] Фарыз, сундет — законы религии Ислама. .
Хотел с океаном тебя сравнить,
Не мог с океаном тебя сравнить!
И в океане порой корабли
С распоротым дном сидят на мели…
С полярной звездой хотел сравнить,
С полярной звездой не мог сравнить!
Она, как приколотая гвоздем,
Вечно стоит на месте своем…
С горами хотел я тебя сравнить,
Из гор тебе не равна ни одна —
У каждой горы — вершина видна…
Хотел тебя с полной луной сравнить,
Не мог тебя с полной луной сравнить!
В небе она холодна и бледна —
Свет свой струит лишь ночью луна
И с солнцем хотел я тебя сравнить,
Не мог тебя я и, с солнцем сравнить!
Может и солнце порой изменить —
Светит оно лишь в ясные дни.
Сталин! Сравнений не знает старик…
Сталин — как вечный огонь горит.
С родной домброй по степям я пройду,
Сокровище слов в народе найду.
Я песни посею в пылких сердцах,
И вырастут песни степного певца.
В песнях этих найдут поколенья —
Достойное Сталина сравненье!

Спасибо, тебе, Сталин мой!
Расстался Джамбул с горькой судьбой.
Едет Джамбул в богатом седле,
Едет Джамбул по родной земле,
Едет Джамбул по родной стране
На сытом, степном скакуне.
С почетом певца встречает аул:
— Пой свои звонкие песни, Джамбул!
В них молодость, сила и слава побед
За двадцать советских лет!