Иосиф Уткин - Стихотворения и поэмы

И военный с бородой
Парню руку гладит:
«Это самый молодой
Был в моем отряде…»

Но отряд на слово — скуп.
Слева наступают.
Пулемету зуб на зуб
Аж не попадает!

Слева —
Бешеный огонь.
Справа,
Грохнув оземь,—
Падает убитый конь
В полковом обозе.

Бой идет —
Земля дрожит!
Пулеметы строчат…
На снегу один лежит
Мертвый пулеметчик.

Посмотрю…
И спасу нет —
До чего же молод!..

И над ним пятнадцать лет
Отливает красный цвет —
Знамя: серп да молот.

Подари мне на прощанье
Пару милых пустяков:
Папирос хороших, чайник,
Томик пушкинских стихов…

Жизнь армейца не балует,
Что ты там ни говори!..
Я б хотел и поцелуи
Захватить, как сухари.

Может, очень заскучаю,
Так вот было бы в пути
И приятно вместо чаю
Губы теплые найти.

Или свалит смерть под дубом.
Всё равно приятно, чтоб
Отогрели твои губы
Холодеющий мой лоб.

Подари… авось случайно
Пощадят еще в бою,
Я тогда тебе и чайник,
И любовь верну свою!

Ветер с дымом вперемешку…
И мелькает целый день,
Как военный в перебежке,
Россыпь русских деревень.
Знаменитая Россия! —
Топоры да темный сруб…
Но стоят, как часовые,
Городские меты труб.

…По старинке, скверно сшитый,
Я бы сам от мук своих
Встал под верную защиту
Этих рослых часовых.

Я не раз терял равненье,
Умирал не раз в тиши
От смертельного раненья
В область сердца и души!

Но пройдет… Я успокоюсь…
Так последний раз меня
Выноси, курьерский поезд,
Из-под этого огня!

Далеко мы с тобою
И близко,
И не ближе семейных границ.
Потому так растет переписка
Долгих взглядов
И длинных ресниц.

Но работает
Очень не точно
И трагически для двоих
Эта
Слишком воздушная
почта
Поцелуев и вздохов твоих.

Мне неясен
Начальник усатый…
Как ты
Глаз от меня
Ни таи,
Я боюсь,
Не найдут адресата
Эти милые письма мои…

Слишком дорого стоит общенье
И невыгодно, наконец,
Неналаженное сообщенье
Двух
По сути обычных
Сердец!

Я уверен,
Когда мы покроем
Всю страну
Распорядком торца,—
Вдвое,
Может быть, даже и втрое
Будут ближе друг к другу
Сердца.

Но пока…
Отвечайте скорее!
Я с депешей
К наркому стучусь:
«Что мне делать,
Товарищ Андреев,
С этим транспортом
Экстренных чувств?..

Я готов
Хоть на пушкинских дрогах!..
Но, бровей ее темных темней,
Далека,
Бесконечна дорога
Занесенных разлукой путей».

Мы с тобой
На открытой платформе
Под убийственным встали огнем.
Так давай, современник,
По форме
И по совести
Грудь застегнем.

Так давай, сотоварищ,
В обтяжку
Подтяни гимнастерку свою,
Не годится —
Душа нараспашку —
Рядовому болтаться в строю!

Если все-таки
Будет неловко
И неладно
В солдатской груди,
Ты тогда поднимись
И винтовку
По врагу разряди,
Разряди!

Табака при себе
Не имея,
Ты, смотри.
Не закуривай с ним…
Не всегда я
Такое умею,
Не всегда я
Бываю таким!

Забывая пароль
И уставы,
Непременные в деле таком,
Я нередко
У самой заставы
Толковал и курил
С земляком.

Вы дурную чувствительность эту
Не усваивайте,
Друзья!
То, что можно, пожалуй,
Поэту,
То бойцу
Ни в какую нельзя…

Отгремят,
Успокоятся бури,
Отдымит
И рассеется чад, —
Вот тогда
И споем,
И покурим,
И обнимем знакомых девчат.

Паровоз
вагоны
тянет,
Пар
пускает
под откос,
Крутит
длинными
локтями
У железных
у колес.

Паровоз
колеса
гонит,
Пролетает,
как снаряд…
Только слышно,
как вагоны
По-японски
говорят…

То ли в окна,
то ли в двери
Ветер глянул…
и назад:
И глазам
своим
не верит —
Столько
в поезде
солдат?!

Глянул ветер…
и не верит…
И торопится
к своим,
И летит,
летит
на север
К приамурским
часовым.

Через пущи
через чащи.
Через мелкие
кусты
Мчится он…
и по-кошачьи
Выгибаются
мосты.

Он несется
росомахой
По сугробам
снеговым
И кидается
с размаху
На тулупы
к часовым!

Часовой
снимает чайник,
Улыбается
в ответ:
«Зря волнуетесь,
начальник,
Всё в порядке…
пьяных нет».

Мы не станем
драться
сами,
Но Союз
вполне готов…
Нам известно
расписанье
Всех
японских
поездов!

…Плыл туман,
за ледяной горою,
И земля осталась
в стороне.
Но лицом
доподлинных
героев
Обернулись
путники
к стране.
В южный зной
и в северную
вьюгу,
Вековую
тьму
растеребя,
Так вот выглядят
на Севере,
на Юге
Подлинные
дети
Октября!

По Кузнецкой улице
Ехал поп на курице…

Едет батюшка пешком,
Тарантас накрыт мешком —

А навстречу аккурат
Подымается отряд.

Дескать, батя, что везешь?
Дескать, стой, владыко!

Дескать, ми-и-и ленькие, ро-о-о-жь.
Дескать, батя… а не врешь?
Дескать, покажи-ка.

Заглянули в тарантас.
Увидали… вот так раз!

В девятнадцатом году…
Ну и батя, ловко! —
В огороде, во саду
Родилась винтовка?!

Знаменитый урожай .
«Ну-ка, батя… подъезжай».

У попа в глазах черно.
«Господи Исусе…»
(Трехлинейное зерно
Не в поповском вкусе!)

Комиссар протер очки.
«Что же, благочинный,
Угадали мужички
Волка под овчиной?»

Да как взглянет на лицо,
Да как скинет ружьецо!

«На заборе про актрис
Интересно пишут…
Ну-ка, батя… становись.
Почитай афиши!..»

По Кузнецкой улице
Поп лежит на улице.

А на гору аккурат
Подымается отряд.

Мальчишку шлепнули в Иркутске.
Ему семнадцать лет всего.
Как жемчуга на чистом блюдце,
Блестели зубы
У него.

Над ним неделю измывался
Японский офицер в тюрьме,
А он всё время улыбался:
Мол, ничего «не понимэ».