Коллектив авторов - Поэтический форум. Антология современной петербургской поэзии. Том 2

Та слеза невзначай на февральском ветру —

Это стынет печаль. Я её не сотру.

Это память моих обмороженных щёк

И любимой горы поцелуй и упрёк.

Орган... Покоряются звуки.

Спокойствие вечного льда.

Взмахнули крылатые руки —

И вырвалась песня-мольба.

И эхом взлетела на пики

Молитва – органный хорал,

И белые снежные блики

Коснулись тебя, перевал.

Ты снова такой первозданный,

Такой недоступно-родной,

Что кажется самой желанной

Тропа, не пройдённая мной.

С.Ф.

Вы думали: холод засел в ледниках,

Обвал сторожит, не иначе...

Поймите, по людям, погибшим в горах,

Вершины тоскуют и плачут.

И даже когда позабыли внизу,

Не смолкнут у скал водопады.

И высушит солнце на камне слезу,

И памяти лучшей – не надо!

Кедры пальцами сильными держат

Камни мелкие и валуны.

А над кронами светится снежник

И мелькает улыбка Луны.

И цепляет берёзовый стланик

Всех идущих по этой тропе,

Но уж если дошёл, ты – избранник,

И гора – как награда тебе.

Не минет и века – закончится путь.

Взлетит помудревшая память.

Присядет на Млечном мосту отдохнуть,

И в Вечность без трепета глянет.

Не ведая потерь,

Не плача ни о ком,

Открою в Вечность дверь.

И буду в ней цветком…

Сумасшедший запах лета,

Запах будущих дорог —

То ли поезд свистнул где-то,

То ли в памяти сурок.

Сумасшедший дует ветер,

Светит полная луна.

Снятся горы на рассвете —

Не оборвана струна.

Через пропасть, через бездну

Я пройду по той струне.

Не удержишь – бесполезно:

Этот путь начертан мне.

Я оплачивать готова

Каждый метр и каждый шаг —

Я хочу услышать Слово.

Ждёт сознательно душа.

Я знаю правила игры:

Едва останешься один,

Обступят разные миры,

И меркнет книжный магазин.

Страницы тихо шелестят,

Как пальм зелёные листы.

Расфокусированный взгляд

На них едва бросаешь ты.

Пространство гнётся и зовёт,

И ты уже вошёл туда,

И так легко идти вперёд,

Как будто это навсегда...

Но вот последняя строка —

И в мир иной закрыта дверь.

Отяжелевшая рука

Качает маятник потерь…

Свет дневной удаляется прочь —

Вот и встретились Вечер и Ночь.

И купались они голышом

Под своим семизвёздным ковшом,

И шептали друг другу: «Замри!»

Пред рождением юной Зари.

От её красоты вечно пьян,

Расстилался игривый Туман,

И на ветках у старой сосны

Отдыхали усталые сны.

Солнце садится и тянется лучик

К подолам и щёчкам хорошеньких тучек,

И те розовеют смущённо и сладко,

И нежные взоры бросают украдкой.

Дождинки гладят лысины камней,

Стекая в их глубокие морщины.

И сердце разрывается во мне

Без объяснимой разумом причины.

Ну разве это повод так страдать? —

Стекающая капелька надежды...

Но страсти безнадежной благодать

Непостижима для души невежды.

Разгулялся ветер морозный,

В буйной пляске души не чая,

То ли небо качает сосны,

То ли сосны небо качают?..

И ещё разберись, попробуй,

В этой белой кипящей куче —

Опустились тучи к сугробам

Иль сугробы взметнулись к тучам!

А вчера было тихо и звёздно

(Настоящая белая нега!),

Так спокойно дремали сосны

Под огромными шапками снега.

Притаился сугроб волнорезом,

Шла тропинка прямой бороздою,

И висела лунища над лесом

Раскалённою сковородою…

Принимаю уральскую зиму

Всей душой своею раскрытой!

Край Бажова неотразимый,

Где стучит оленёк копытом…

Вот такая забавная штука!..

Сохраню драгоценною данью

В малахитовой жизни шкатулке

Эти белые зимы Елани.

Реку мыл туман сизой ветошью,

Да явилась ночь тёмной ретушью,

Ночь осенняя, слишком ранняя,

Что свела на нет те старания.

Ты прости, туман, ночи вольницу,

Пусть надеждою сердце полнится:

Речку вымоешь с первым солнышком —

Жизнь покажется спелым зёрнышком.

Подави печаль разумением,

Где трудом бери, где терпением,

В жизни каверзной то лишь значимо,

Что судьбой твоей предназначено.

А всего – не счесть днями долгими

С пересудами, с кривотолками,

Понатыкано, понавешано,

Где горошина, где орешина…

Я держу колокольчик Валдая,

Чуть качну – переливистый звон!..

И каурая или гнедая

Лихо мчит седока под уклон,

Воет вьюга, грозя перемётом,

Бездорожье зовёт прямиком,

Густо пахнет и летом, и мёдом

Из корзины, набитой битком.

Запорошила дымка седая

Ямщика, что примёрз к облучку,

А весёлый певун из Валдая

Навевает любовь и тоску.

Звон желанный всё тише и тише

По квартире, что за полночь спит,

То ли сердца удары я слышу,

То ли стук лошадиных копыт?..

Опечалено сердце

неправдой и скверной

(Что-то люди мельчают

в пустой суете),

Снова к храму иду

прихожанкою верной

Поклониться тому,

кто распят на кресте.

Неподкупный свидетель

истории прошлой!..

Поистерты веками,

где годы – не дым,

Башмаком, сапогом

или голой подошвой

Все ступени, ведущие

к ликам святым.

Нет, не хлебом единым,

а верой мы живы,

И надежды прозренья

не так уж плохи́,

Тем, в ком чёрствые души

коварны и лживы,

Отмолить бы при жизни

земные грехи!

На фоне розовой зари

Красиво скачут кони.

А только, что ни говори,

Стрелять умеет Джонни.

Идёт то бой, то мордобой

Над скалами ущелья.

Но кто бандит, а кто ковбой

Не разберу с похмелья.

Пиф-паф! Пиф-паф!

И весь в дыму

С коня сползает Билли.

Хотя, по чести, не пойму,

За что его убили.

Пиф-паф – и прерия горит,

И бедная Луиза

О чистом чувстве говорит

При помощи стриптиза.

А вот опять – какой-то гад

Щекочет кольтом нервы.

Как любит наш кинопрокат

Подобные шедевры!

О всемогущее кино!

Великая эпоха!

А в зале душно и темно,

И что-то с сердцем плохо.

Слышать, как шуршит трава,