Владимир Корвин-Пиотровский - Поздний гость. Стихотворения и поэмы

Беатриче
Отец!

Франческо
Нет, нет, развратница, молчи!
Твой стыд — обман. Ты каждой каплей крови
Давно созрела для любви распутной —
Ты горделива с виду, но во сне,
В беспамятстве, в ночном самозабвенье —
Как жалкая ночная потаскуха,
Что зазывает пьяных в подворотню,
Ты раскрывала втайне наготу
Перед обманщиком, до тела жадным,
Пускай еще покуда безымянным,
Пускай еще неведомым покуда, —
Что нужды в том? Он впущен, гость случайный,
Любая прихоть распаленной грезы, —
Оборванный матрос с широкой грудью,
Иль цирковой борец, иль первый встречный —
(Хватает ее за руку.)
О, берегись! Я — молния твоя,
Готовая ударить и разбиться
На тысячи пожаров, из которых
Ни одного не потушить слезами.
И кто здесь плакать станет? Может быть,
Лишь римские фонтаны — Друг продажный
В них даже рук не вымоет. Я знаю
Весь этот сброд, обученный интригам
В передних разных кардиналов — Гвидо
Изведал их предательскую дружбу!
(Беатриче кричит, вбегает Лукреция)

Лукреция
Сюда идут! Весь дом уже в тревоге!

Франческо
Проклятый труп! Ты снова на дороге?
(Уходит)

Лукреция
Зубами щелкает и брызжет пеной —

Беатриче
Рука моя! она заражена
Смертельным ядом — Ногти посинели,
Вся кровь от гнусного прикосновенья
Бежала прочь и медлит возвратиться
К багровым оттискам зубов змеиных —
Но погоди, — у смерти зубы крепче —

Лукреция
Ты в исступленье!

Беатриче
Каждый волос мой
Пронизан дикой радостью убийства!

Лукреция
Молчи, молчи!

Беатриче
Ни страха, ни пощады,
Ни жалости — Я рада, — слышишь? Рада!

СЦЕНА 6
(Корчма у дороги)

Марцио
В конце концов, скитанья и война
Способны закалить нам нравы. Жалость
Солдату не к лицу, и часто гибель
Скрывается под маской состраданья.
Я сердцем груб. Ни женщины, ни дети
Не властны возмутить мне душу. Слезы
Мне кажутся притворством, смех — обманом,
А крик и стон — обыкновенной бранью.

Олимпио
По многим признакам заметил я:
Нет истины без легкого вранья,
Но вы — злодей, и это несомненно.

Марцио
Должно быть, так — и всё же, признаюсь,
Я испытал внезапное волненье
Над трупом Гвидо.

Олимпио
Бедный малый. Рок
Над ним изрядно посмеялся. Но —
Мы лишь кинжал, — не так ли вы сказали? —
В руке преступной, — что-то в этом роде —
Мысль рождена и завтра будет в моде.

Марцио
За каждой мыслью следует сомненье.

Олимпио
Что до меня, я твердо убежден
В непогрешимости моих суждений
И потому не знаю снисхождений.
Я за мораль, и в предстоящем деле
Она за нас. Мораль высокой цели.
Подумайте, какой прекрасный случай
Коварство покарать. Я представляю
Негодование синьора Ченчи,
Наказанного в собственной постели.
Итак, чтоб не было следов насилья,
Мы в глаз его вколотим тонкий гвоздь, —
Для верности немного ковырнем
В мозгу и тело сбросим вниз с балкона.
Балконную решетку мы сломаем.
Несчастный случай — человек упал
И умер сам от сотрясенья мозга.
Вы морщитесь? Вам что-то не по вкусу?

Марцио
Мне неприятен монсиньор Гуэрра.
Зачем вы с ним?

Олимпио
Я знаю кавалера,
Он исполнителен и точен. Папа
Уже готов его отметить шляпой.

Марцио
Его все дамы прочат в кардиналы,
Вы с ними заодно.

Олимпио
И потому
Без колебаний уступил ему
Отвагу нашу, опыт и кинжалы.
Он несомненно делает карьеру,
Я рад служить такому кавалеру.

Марцио
Он лжец. Он ложью налит, как водой,
До черепа. Она сквозь дыры глаз
Наружу вытекает ручейком, —
Где ступит он — там лужа.

Олимпио
Не беда,
Когда пожар, всего нужней вода.

Марцио
Зачем он женщин притянул в игру?
Я не люблю жеманного бесстыдства
Под маской бешенства. Мне неприятна
И мысль одна, что слабая рука,
Которой в тягость даже украшенья,
Дерзает подымать клинок. Убийство —
Удел души суровой, но отважной,
Оно подобно пламени. Железо
В нем закаляется; могучий дуб
Пылает яростным огнем. Солома
Мгновенно истлевает в пепел. Кровь —
Привычна мне. Я холодно смотрел
На эти сгустки дымные смолы,
Неизъяснимо вязкие на ощупь,
Но никогда не разбавлял их медом
Иль розовой водой. Мне нестерпимы
Духи красавицы, к которым подло
Подмешан трупный запах разложенья.

Олимпио
Мир требует немного исправленья.
Всё это так. Но женщина — сонет.

Марцио
Я не люблю стихов. Стихи лукавы,
В них темный смысл всегда запрятан где-то,
Все рифмы лгут.

Олимпио
И правда — ложь поэта.
Еще глоток? Винцо у них на славу.

СЦЕНА 7
(Поздний ужин. Франческо, Беатриче, Лукреция)

Франческо
Флоренция мне нравится. Она
Цветет искусствами, она богата,
Высокомерна, — и притом бедна,
Завистлива и даже воровата.
Там царствует аптекарь, и бароны,
Как следствие печальное, тайком
Из-под полы торгуют порошком,
Чтоб заправлять чужие макароны.
Но древний Рим понятлив. Он легко
Тосканскую успел усвоить моду,
С той разницей, что отравляет воду,
Фруктовый сок и даже молоко.
Да, да, — такие случаи возможны.
К примеру — вот вино.
(Подымает стакан на свет)
Прекрасный цвет,
Отличный вкус и запах. Чистой крови
Оно подобно. Нежные рубины,
Расплавленные в тонком хрустале,
Не более ласкают глаз, чем эта
Чарующая влага. Между тем —
Что стоит повару или лакею
В отместку за удар ничтожной тростью
В гробнице этой, тесной и прозрачной,
Которую шутя зовут бокалом,
Седую вечность заточить и смерти
Вручить холодные ключи — Ужасно?
(Лукреции)
Поверите ль, синьора, я не смею
Вам предложить из этого бокала.

Лукреция
Какая мысль!
(Пробует его вино)
Напиток превосходен.

Франческо
О, смелость женская! Вы так бесстрашно
Отведали возможного забвенья,
Что справедливость требует и мне
Преодолеть сомненья. Беатриче,
Твое здоровье!

Беатриче
Яд не обнаружен!
Иль очередь моя теперь отведать?

Франческо
Не смейтесь, дочь моя. Предосторожность
Мне свойственна давно, но с ней и вера
В природу добродетели. Я рад
Признать за вами гору ценных качеств
И, в частности, примерную любовь
К достойной мачехе. И вместе с тем —
Я мнителен. Что делать? Но — увы!
Всё измениться на глазах успело,
И времена и нравы. Всё истлело.
Семейный быт непрочен, и нередко,
Припомнив кстати мнимые обиды
(А может быть, и вексель безнадежный),
Ближайший родственник готов услать
Нас в лучший мир, откуда нет возврата —
Неустранимые плоды разврата.
(Пьет)
Я не педант, но твердо убежден,
Что каждая жена, без исключенья,
Испытывает легкое влеченье
К нелепым шалостям. А шалость жен
Порой не лучше худших из пороков —
Я говорю, конечно, без намеков.
Мой долг — беречь от шалостей жену,
В особенности — отходя ко сну.
А спать пора. Вчерашняя охота
Хоть и кого уложит на три дня, —
Я ухожу, простите, но меня
До неприличия томит зевота.
(Уходит)