Владимир Корвин-Пиотровский - Поздний гость. Стихотворения и поэмы

Судья
Чтоб соловьем запел!

Пьетро
Мы сами рады
Послушать ночью все его рулады.

Судья
Работайте хоть до второго пота,
До третьего.

Палач
Тут главная забота —
Найти маневр. Сообразить.

Пьетро
Он скоро
Научится другому разговору.

Судья
И как там Беатриче?

Палач
Всё молчит,
Похоже, что она скучает малость.

Судья
Подать ее сюда.
(Палачи уводят Марцио)
Проклятый гаер,
Он мне еще заплатит, и с лихвою,
Здесь честь моя задета за живое.
(Входит Беатриче)

Прошу, вот кресло, я безмерно рад,
Мы побеседуем о вашем деле.
Но вы бледны, вы даже похудели,
И розы на щеках увяли — Боже,
Вы на себя сегодня не похожи!
Да, эта сырость, этот воздух — он
Как пластырь клеится со всех сторон,
Он не для вас. Поверьте, день и ночь
Я всё ищу, изыскиваю средства
Вас уберечь от подлого соседства
С опасным сбродом, как-нибудь помочь,
По совести. Но совесть иногда
Идет вразрез с веленьями суда.
А кто теперь не судит? Лишь судья
Не правомочен принимать решенья,
И следственно — везде галиматья,
Сплошной потоп, всеобщее крушенье.
Тут не мешало бы слегка подумать,
Пофилософствовать в часы досуга,
Не правда ли? Что думаете вы?

Беатриче
Я думаю, как часто униженья
Скрываются под маской уваженья.

Судья
О, без числа. Для верного ответа
Такая алгебра нужна, что, право,
Я затрудняюсь. Всюду слезы, слезы —

Беатриче
Несчастье плачет пылью иль не плачет.

Судья
Тем лучше, так ему виднее. Слезы —
Как мокрая повязка на глазах,
Куда ни ступишь — западня. Дороги
У нас запущены, вконец разбиты,
На них и мул привычный захромает.
Приходится подпрыгивать. К примеру —
Плясун канатный, — в чем его секрет?
В одном прыжке. Он шествует, а гибель
Внимательно сопровождает тело,
Лишенное опоры и поддержки,
И даже тени собственной. Но, ловко
Приплясывая и кренясь то вправо,
То влево, кланяясь и приседая,
И прыгая, понятно, — вытирая
Платочком пот, кончает он победой.
Все прыгают. Зато обратный путь
Мы заменяем лесенкой удобной.
Ловчимся, в общем. Слушайте, я прямо
Начну с конца. Закон, конечно, строг,
Но иногда как агнец мне послушен,
В нем столько дыр, лазеек и отдушин,
И обходных тропинок и дорог —
Лишь пожелайте, и содею чудо,
Любой параграф выверну легко, —
Без хвастовства, в игольное ушко
Я протащу судейского верблюда.

Беатриче
Есть у меня немало украшений,
Браслетов дорогих и ожерелий,
Мне их не жаль. Я рада всё отдать
И за простую жалость к обреченным.

Палач (входит)
Осмелюсь доложить, — не оплошать бы,
Он может кончиться как дважды два.

Судья
Ступай, ступай, он выдержит и вдвое.
(Палач уходит)

Я продолжаю: в чем причина бед?
И говорю — в отсутствии смиренья.
Червь гордости приносит страшный вред,
Он точит всё. Я ставлю ударенье
На слове «червь». Уступчивость — как розы
На платье подвенечном. Я ценю
Игры любовной милую возню,
Влюбленных, так сказать, метаморфозы.
В упорстве смысла нет. Оно лишь повод,
Предлог для многих действий, несовместных
С понятием о женской чистоте,
Оно всегда приводит к пораженью.
Вот истина, которую признал бы
И сам Сократ. Пример не за горами.
Вы помните, как в первый раз, когда,
Почти ломая кости, этот Пьетро
Вас обхватил обеими руками
И вдруг сорвал корсаж кровавой лапой,
И взвыл по-волчьи, будто одержимый —
Я этой сценой лично оскорблен.
Я утерял надолго мирный сон, —
Сплошной позор, к несчастью, допустимый.
И случаев таких у нас немало.

Беатриче
Я палачей стыдиться перестала.

Судья
Напрасно, право. Изверги тайком
Не прочь попрать законы каблуком.
Что с них возьмешь? Понятно, я блюду,
Чтоб не было бесчестия суду.

Беатриче
Мне кажется, что в каждом вашем слове
Угроза тайно выпускает жало.

Судья
О, нет, напротив. Ваша добродетель
Невольное внушает умиленье.
Я предан вам. Я быть готов рабом,
Всем, чем прикажете. И мне не надо
Ни золота, ни ценных побрякушек,
Тем более что опись их известна.
Что золото? Пусть монастырский скряга
Иль ростовщик ему прилежно служит.
Есть идолы сильней, — любовь хотя бы,
Она бушует в мире как огонь,
Всё обращая в уголь, на котором
Сгорели бы и Данте и Петрарка.
Любовь поэта — фимиам и дым,
В ней больше рифм, чем подлинного чувства,
Она вполне пригодна для искусства,
Но не к лицу читателям простым.

Беатриче
Мне хочется заклеить уши воском,
Чтоб оградить ее от оскорблений.

Судья
Всё дело вкуса. Тема так обширна,
Что допускает бездну толкований.
Однако же — заметим: до сих пор
Здесь отвлеченный велся разговор,
Не делайте поспешных заключений,
Запомните.

Беатриче
Бесстыдные слова, —
Иль я уже не дочь синьора Ченчи?

Судья
Вопрос едва ль уместный. Впрочем, где он,
Синьор Франческо? Помнится, он тоже
Был и гневлив, и вспыльчив свыше меры.

Беатриче
Он был как буря и ушел от нас
Подобно буре.

Судья
Вот она, разгадка!
Был, значит, шум, попытка беспорядка?
Воображаю, хриплый бас и стон,
И театральный выход на балкон —
А там гроза! На сцене как в аду
Рычит герой, предчувствуя беду —
Трагедия софокловская, драма,
Комедия —
(Слышен крик Марцио)
Ого! Какая гамма!

Беатриче
Вот крик, в котором больше торжества,
Чем ужаса и боли. Он оборван —
Рабы не знают милосердья. Трупы
Зовут на пиршество живых — Но я
Пресыщена, меня тошнит убийством.
Виновна я. И Рим уже давно
Меня оплакал. Этот плач мятежный
На сонных площадях разбудит эхо,
В котором каждый звук наполнен бурей.
Чем вы смирите общее смятенье,
Что скажете простосердечной черни?
Что ведьма я, колдунья? Завывая,
Я бегала по Риму, обращалась
В капитолийскую волчицу, ночью
Сосала кровь детей новорожденных —

Судья
Для этих дел у нас регистр особый, —
Есть правила, но есть и исключенья.
Излишек истины — опасней лжи,
Соблазн красноречив. Святой отец
Велел ему язык укоротить.
Я взвешу все и за и против. Словом —
Рим трижды ни при чем. Покойной ночи.
Идите, вам для завтрашнего дня
Полезен отдых. Эта болтовня
Могла бы быть приятней и короче.

СЦЕНА 12
(Тюрьма)

Палач
Ну, что ты скажешь, парень?

Пьетро
Я скажу,
Что он хвастун бессовестный. Другой,
Лишь приспособишься его ломать,
Враз выложит отца, жену и мать,
И дочерей в придачу. Потому
Иной из нас и жалует тюрьму.
А этот что? Как каменный орех,
И даже скорлупа не как у всех, —
Грызешь ее, орудуешь щипцами,
Бьешь молотком, а всё без пользы.