Александр Дольский - Стихотворения

кто знает одни победы,

кто весел всегда и сыт.

За тех, кто стыдится с вами

глаз своих и лица,

за проданных подлецами

и за самого подлеца.

Болейте за тех, кто честен

только с самим собой,

кто чересчур известен

и слишком обласкан судьбой.

За тех, кто живет указом,

за тех, кто не верит в небыль,

за тех, кто святым ни разу

и самым грешным не был.

Болейте за безучастных,

за мудрецов на час,

за тех, для кого несчастье

совести слабый приказ.

За тех, кто легко и рано

вызубрил свой маршрут,

и пусть же чужие раны

в вашей душе цветут.

И пусть ваше сердце болью

за все на земле дрожит.

Тогда заболеет любовью

прекрасная ваша жизнь.

Не твоя ли любовь, словно синяя птица,

Заслонила крылом от меня целый свет?

Не твоя ли мечта, что смогла мне приснится,

Лишь откроешь глаза, а ее уже нет?

Просто - утро и закат,

Просто - весна и листопад,

Просто - будни и мечты,

Просто - слезы и цветы.

Не твои ли глаза - два огромных алмаза

В драгоценной оправе шелковистых ресниц

Так сияли всегда, и в сиянии сразу

Золотился огонь теплых летних зарниц.

Рядом - утро и закат,

Рядом - весна и листопад,

Рядом - будни и мечты,

Рядом - слезы и цветы.

Не твоя ли любовь, словно синяя птица,

Улетела теперь от меня навсегда?

Солнце светит в лицо и не может присниться

Мне про солнце моя мечта.

Поэты мы, поэты мы, поэты мы,

Поэтому, поэтому, поэтому

Мы песню сочинили - высший класс!

И в ней без околичностей

Расскажем мы о личности,

О личности по кличке Фантомас.

Фантомас, Фантомас,

Мы сейчас разыщем Вас

Заглянем в черный гроб сейчас,

Проверим гардеробщицу,

И для приманки купим колбасу!

Поймаем мы агрессора,

И нашего профессора

На всякий случай дернем за усы.

Фантомас, Фантомас.

Пейте кислый хлебный квас!

И ешьте кашу манную,

А ногу деревянную

Мы Вам подарим, жалкий глупый трус!

Поэтому, поэтому

Идем без пистолета мы.

Наш комиссар - красавец смелый Жюв!

Мы вовсе не уверены,

Что все из нас проверены,

А может быть, он в ком-нибудь из нас?

Прокрался тихой сапою

И даже мама с папою

Не знают, что их чадо - Фантомас.

Под маской безразличия

Скрывается двуличие,

И подлость не показывает глаз.

Бои бы те кулачные,

На рожи эти мрачные.

На ваши рожи, мистер Фантомас!

Явление природное, хотя и не народное.

Всеобщее, но только не у вас.

А все ли вы уверены, и накрепко проверены,

Что Вы не Фантомас, не Фантомас?

О, жизнь моя, как ты мгновенна,

И как горчит твое вино!

Так будь же все благословенно,

Что было в суете дано.

Благословляю каждый злак,

И сон, и раннюю дорогу,

Благословляю боль и мрак

За то, что научили Богу,

И строки плотные страниц,

Где спрятана премудрость рода,

Добро и зло - модель частиц

В полях анода и катода,

И воспеваю каждый день,

Что прожит искренне и скомно,

И труд, и царственную лень,

И стол - и постный и скоромный.

Благословляю все и всех,

В ком или в чем природа пела,

И стих и первородный грех,

Что воплощают дух и тело.

Прощаю, плачу и молюсь,

Пою, как сыч, и плачу снова,

Что богоизбранная Русь

Венец примерила терновый.

Благословляю каждый дом,

Что мне давал приют и пищу

И осенял меня крестом,

Преображая дух мой нищий,

И женщин теплые поля

Голубоватого свеченья,

Что дарит Космос и Земля

Для облегчения мученья,

И зелень влажную лугов,

И лес от ноября простылый.

Благодарю моих врагов

За то, что понял и простил их.

Быть может, придут долгожданные сроки,

и правда пройдется по всем временам,

чтоб в будущей жизни усвоить уроки

и помнить опричников по именам.

Сокрытый вельможа, чиновник-кропатель,

кто, плоть надрывая, невинных травил,

один был доносчик, другой был предатель,

вот этот - завистник, а этот в крови.

И чтоб помянуть убиенные души,

твердим имена, и не хватит свечей.

но сон супостатов боимся нарушить.

Мы так уважаем своих палачей!

Легко и спокойно живут некрофилы,

и власть предержащий корявой рукой

карают идеи, романы, и фильмы

и честь воздают только за упокой.

а мы говорим полуправду лукаво,

и, все имена опустив между строк,

как будто себе оставляем мы право

другим преподать этот черный урок.

Как вырваться нам из трусливого плена?

Так ждали в тридцатых визита в ночи.

О жертве скорбим, преклоняем колена,

и о подлеце мы стыдливо молчим,

кто самых великих борцов уничтожил,

почти обескровил науку и рать...

мне облик его неприятен до дрожи,

я имя его не хочу повторять.

И я умоляю: судите злодея,

и бросьте Фемиде на чаши весов

погибших сердца, оскверненье идеи

и все имена лизоблюдов и псов.

Не ради отмщенья, а ради надежды,

что низость вовек не посмеет восстать,

и гений Российский не смогут невежды

насиловать и поворачивать вспять.

Оглянись не во гневе, а в смущеньи и горести,

не боясь от стыда и прозренья сгореть.

Назови свои беды по имени совести,

чтобы их узнавать, если явятся впредь.

Пространства, пути, перепутья,

несется зеленый вагон.

Любите, писать не забудьте,

на взлетной струится бетон.

Терпенье, надежда, гаданье,

и радость, и сладкий испуг,

когда из эпох ожиданья

к тебе возвращается друг.

Возьми его теплые руки,

в глаза его тихо взгляни.

Быть может, забыл он в разлуке

те давние славные дни,

а если он все-таки помнит,

то мчит его яростно жизнь

от глаз твоих, сердца и комнат,

то значит, молчи и держись.

И, значит, люби его выше,

чем вас разлучивший полет.

Он слухом тебя не услышит,

но сердцем, быть может, поймет.

И жди его верно и все же

и малой надежде будь рад.

порой ожиданье дороже,

того, кто вернулся назад.

Ожиданье, ожиданье - неоглядная страна,

и до встречи от прощанья

времена и расставанья

и дорога не одна.

И понять не в состояньи

мы в печали расставанья,

где ошибка, где вина.

Когда октябрь прохладными ветрами

качает вдоль проспектов тополя,

и отплатив великими дарами

готова до весны уснуть земля,

Крахмальным утром школьных перезвонов

начнется день, как тысячи других,

и примется за старые законы

весь юный мир в воротничках тугих.

Припев: Веселеют в работе и сердце и руки,

и пролеты гудят, словно струны гитар.

Мы основы основ высочайшей науки

постигаем, как азбуку учит школяр.