Николай Белоцветов - Небесный хор

И заскользили по струне
Вдруг чьи-то трепетные пальцы, —
И я запел, и стали мне
Близки все робкие скитальцы,

Все, приведенные судьбой
Дрожать и млеть в тисках у Духа,
И петь, и чуять под собой
Творца внимающее ухо.

Как рыболов в углу своем один,
Весь — ожиданье нового улова.
Вот, вот всплывет из девственных глубин
Огромное, чешуйчатое Слово.

Но вещей Рыбы призрак голубой
Под зыбью слов неслышно проплывает,
И вновь звенит серебряный прибой,
И волн печаль утесы омывает.

Снова стихи, голубые, небесные розы.
Медленно льется ручей полуслов-полузвуков.
Грустная муза, соперница трезвенной прозы,
Снова поет, в колыбели тоску убаюкав.

Сладостны слезы, и с ними душа не боролась.
Долго внимала она воркованью свирели.
Мерно шумели над нею дремучие ели,
Плакал далекий грудной переливчатый голос.

Молчит Творец. Молчит небесный хор,
Молчит судьба. Молчит земной простор,
Молчит береза под моим окном.
Молчит мой дом, объятый зимним сном.

Молчит моя огромная страна.
Молчит над ней бездомная луна,
А за луной, суровая, как смерть,
Всегда молчит насупленная твердь.

И ты, и ты, о, грусть моя, и ты,
Молчишь и ты во власти немоты,
И ты молчишь в покинутом, ночном
Пустынном сердце скованном моем!..

Звон — сон многоблагодатный,
Боговдохновенный звон — песнь!
Взмахи крыльев уху внятны.
Как невероятно! — Он здесь!..

Взмах. Вздет! Все преобразилось,
Преосуществилось: Сон, явь!
О, воспой Господню милость!
Полуоглушенный, звон славь!

Славою обетованного
Купола золотоглавого,
Мученическим предстательством
Праведников и святителей,
Подвигами и молитвами
Голубя любвеобильного,
Дивными, неизъяснимыми
Милостями Богоматери
Русь жива!

Так забываются грехи,
Так изливаются стихи,
Так мир поет.
Так, озаряя лик земли,
Плывут в туманах корабли
Благих высот.

Пусть все продлилось только миг,
Но в этот миг меня настиг
Великий смерч.
И я увидел очерк рей
На ярком золоте морей,
И жизнь, и смерть.

Закат. Волна. Толпа. Печаль.
В багряную скатилось даль
Светило скорбное. Оно
Кручиной мира пронзено.

Печаль. Закат. Волна. Толпа.
Она к чудесному слепа.
Она к чудесному спиной,
Вдыхая жадно мрак земной.

Толпа. Печаль. Закат. Волна.
О, только бы немного сна
В конце тернистого пути!
А сердце?.. Сердце взаперти.

Волна. Толпа. Печаль. Закат.
Последний вздох… Последний взгляд!..
Ушло… Куда же ты, куда?..
И неужели навсегда?..

Грозди грустно. Гроздь устала.
Грозди хочется уснуть…
Отчего же нас так мало,
И так трудно дышит грудь!..

Гроздь прощально лиловеет,
Тяжелея с каждым днем.
Предзакатный ветер веет…
Скоро, скоро мы уснем.

И вино струей шипучей
Из амфоры брызнет вдруг.
Обреченность или случай —
Нас не спросят, милый друг!

Сердце! Ты — как облако над нивой,
Над осенней нивою бесплодной,
Как орлиный клекот сиротливый
На вершинах горних в час восходный!

Сердце! Ты — как колокол набата,
На пожар сзывающий тревожно…
Все, что мы утратили когда-то…
Все, что оказалось невозможным…

Сердце! Над пустынным пепелищем
Ты грустишь о чуде воскресенья,
Всем слепым, покинутым и нищим
Ты твердишь, что в гибели спасенье!..

Ветер гуляет по миру,
Кружится ветер вокруг,
Ветер безродный и сирый,
Горестный ветер разлук…

Ветер, вздымающий волны,
Ветер, взвивающий прах,
Ветер, томления полный,
С вестью о дальних мирах…

Ветер, внимающий жадно
Песням мирской суеты,
Ветер, как ты, безотрадный,
Ветер, бездомный, как ты…

— Кто стучит мне в грудь так глухо?
— Смерть старуха, смерть старуха. —

— Кто стоит в дверях на страже? —
— Все она же! Все она же! —

— Кто глядит в окно так злобно? —
— Мрак загробный, мрак загробный! —

— Но ведь Бог сильнее рока! —
— Он далеко! Он далеко! —

— Он зовет к высокой цели! —
— Неужели? Неужели? —

— Парус гонит ветр небесный… —
— Что ж так душно? Что ж так тесно? —

— Ах, дождусь ли я рассвета!..
— Нет ответа! Нет ответа!.. —

Как пронзает печалью улыбка твоя, Лакримоза!
Ты как мленье свечи пред бесстрастием мертвенных статуй,
Как взыванье воздетых к Распятию глаз, как мороза
Голубое дыханье, как все, что не знает возврата!

Лакримоза!
Ты как сладостно влажный, обласканный зорями воздух,
Олеандровый, розовый воздух чужого заката
Там, в далекой романской Кампанье, увы, Лакримоза,
У немых катакомб, где останки любивших когда-то…

Лакримоза!
Ты как стон клавесина под лаской забытой кантаты,
Ты как тленьем задетая, бледная, поздняя роза,
Ты как слезы на блеклых ее лепестках, Лакримоза,
Как роса на ресницах Любимой в час горькой утраты…

Сладостный новый Голос
В сердце родится вскоре,
Голос как полный колос,
Голос как в небе зори,
Как золотой пшеницы
Шорох на ниве черной,
Голос как голубица
Вскоре сойдет на зерна,
Зерна высот стооких,
Зерна любви воскресной.
Только в сердцах жестоких
Будет темно и тесно.
Вскоре в тиши родится,
Как голубое Слово,
Как голубица-птица,
Голос любви…

О всезабвении, о том, чего поэту
Вовек не выплакать, о вздохе между строк…
Все погрузимся мы в безропотную Лету,
И все утешимся, кто в скорби одинок.