Мацуо Басё - Стихотворения. Проза

Сора страдал от болей в желудке, а поскольку один из его родственников жил в провинции Исэ, в местечке Нагасима, то он решил, расставшись со мной, идти прямо туда. На прощанье он оставил мне такие строки:

Сора

Велика печаль того, кто уходит, велика досада того, кто остается, словно одинокие утки блуждают в облаках. Я тоже сложил:

Остановился на ночлег в обители Дзэнседзи, за пределами селения Дайседзи. Это все еще земля Kaгa. Сора тоже ночевал здесь прошлой ночью, вот что он мне оставил:

Разлуке нашей всего одна ночь, а кажется, что между нами тысяча ри. Устроившись на ночлег в общей келье, я тоже прислушивался к шуму осеннего ветра, но вот небо посветлело и послышались светлые голоса читающих сутру, скоро донеслись звуки била, и я пошел в трапезную. Сегодня я должен идти в Этидзэн, а потому спешил пораньше спуститься в сад, но молодые монахи, с бумагой и тушечницей, гурьбой следовали за мной по пятам до самого низа лестницы. В этот миг с ивы в саду осыпались листья, и я торопливо написал, уже в сандалиях:

Подойдя к границе Этидзэн, я сел в лодку в бухте Есидзаки и, оттолкнувшись шестом, поплыл к Сосне на Перекате — Сиогоси-но мацу.

Сайге 265 265 Сайге — японские комментаторы указывают на то, что истинным автором этого стихотворения является монах Рэнне (1415–1499).

Одной этой песней исчерпана красота многих видов. Добавлять к ней еще хоть слово — все равно что отращивать ненужный палец. 266 266 …все равно что отращивать ненужный палец — возможно, Басё основывался на следующем отрывке из «Чжуан-цзы» (гл. «Перепонки между пальцами»): «Перепонки между пальцами ног или шестой палец на руке даются человеку природой, но ничего не прибавляют к нашей природе… Выходит, перепонка между пальцами ног — бесполезный кусочек плоти, а шестой палец на руке — ненужный отросток» [Чжуан- цзы… С. 108].

Со старцем из монастыря Тэнрюдзи в Маруоке меня связывало давнее знакомство, поэтому я решил навестить его. Кроме того, некто Хокуси из Канадзавы, намереваясь проводить меня, дошел вместе со мной как раз до этого места. В пути он не пропускал ни одного живописного вида, размышлял обо всем увиденном и время от времени делился со мной своими прекрасными замыслами. Теперь же пришла пора прощаться, и я сказал:

Пройдя пятьдесят те по горной тропе, посетил монастырь Эйхэйдзи. Это обитель учителя Догэна. Наверное, он руководился самыми благородными побуждениями, оставляя память о себе здесь, в далеких горах, на расстоянии тысячи ри от столицы.

Фукуи в трех ри отсюда, поэтому после ужина снова двинулся в путь, но в наступающих сумерках продвигался весьма неуверенно. В Фукуи живет старик-отшельник по имени Тосай. Однажды, не помню точно в каком году, он приехал в Эдо нарочно, чтобы навестить меня. Было это давно, лет десять с лишним тому назад. Стал я расспрашивать о нем: очень ли одряхлел, да и жив ли вообще, и мне сказали, что он в добром здравии, и указали место, где он живет. Свернув в сторону от шумных городских улиц, я подошел к бедной хижине: по стенам вились стебли «вечернего лика» и луффы, «петушиные гребни» и кусты кохии прятали от взора калитку. «Да, это здесь», — подумав, я постучал в дверь, и на стук вышла какая- то невзрачная женщина. «Откуда изволит пожаловать почтенный монах? — спросила она. — Хозяин ушел к одному человеку, живущему по соседству. Коли есть у вас какое дело, вы можете найти его там». Было ясно, что это жена Тосая. Домик же был таков, какие описывают в старинных повестях. В конце концов мне удалось разыскать старца, и я провел в его доме две ночи, затем продолжил свой путь, рассчитывая полюбоваться полной луной в гавани Цуруга. Тосай пожелал сопровождать меня и, забавно подоткнув подол своего платья, бодро двинулся вперед, показывая мне дорогу.

Скоро вершина Белого корня — Сиранэ-га такэ исчезла из виду и впереди показалась вершина Хинага такэ. Перешли через мост Асамудзу, и вот он — тростник у залива, уже весь в метелках.

Миновали Соловьиную заставу — Угуису-но сэки, прошли через перевал Юноо, послушали первые крики гусей в горах Каэруяма у замка Хиути и, на четырнадцатый день к вечеру добравшись до гавани Цуруга, позаботились о ночлеге. В ту ночь луна была особенно яркой. «Наверное, и завтра ночью будет так же», — предположил я, но хозяин ответил: «В наших северных краях трудно предугадать, какова будет следующая ночь — ясная или пасмурная», — и угостил нас вином, после чего мы отправились поклониться святилищу Кэи. Там находится усыпальница государя Тюай. 267 267 Тюай — четырнадцатый японский император, супруг императрицы Дзингу (см. примеч. 238). Благоговейный трепет охватывает при виде древних храмовых стен, лунный свет льется сквозь ветви сосен, и белый песок перед святилищем сверкает, словно покрытый инеем. «Давным-давно Второй патриарх, преподобный Таа, дать изволив великий обет, собственноручно скосил траву вокруг святилища, принес камни и песок, высушил болота, избавив таким образом приходящих сюда паломников от дорожных невзгод. Так и повелось с тех пор приносить к святилищу белый песок. 268 268 Так и повелось с тех пор… — речь идет об обряде «Приношение песка», который проводит каждый настоятель, приезжая в храм и приступая к своим обязанностям. Также песок и землю, необходимую для строительства или перестройки храма, поставляют прихожане. Это называется «принос песка», — вот что рассказал мне хозяин постоялого двора.

На пятнадцатый день, как и предсказывал хозяин, пошел дождь.

На шестнадцатый день небо прояснилось, и, решив набрать пурпуровых ракушек, 269 269 Пурпуровые ракушки — ракушки красного цвета (официальное название — «тидори-масухогаи»), являющиеся достопримечательностью провинции Вакаса. мы сели в лодку и направили ее к Цветному побережью — Ироно хама. Если плыть по морю, то это в семи ри от Цуруга. Человек, которого звали Тэнъя, любезно позаботился о том, чтобы подготовили коробки с едой и бамбуковые сосуды с вином, приказал множеству слуг сопровождать нас, и, влекомые попутным ветром, мы добрались в мгновение ока. На побережье среди редких рыбацких хижин одиноко стоит храм Хоккэдэра. Там мы выпили чаю, подогрели сакэ, и это помогло справиться с тоской, которую навевали наступающие сумерки.