Мацуо Басё - Стихотворения. Проза

Есть же строфы подвижные, не признающие различия между ложным и истинным, они шлифуются на драгоценных треножниках, 335 335 …они шлифуются на драгоценных треножниках… — возможно, Басё имеет в виду три драгоценные треножника, по преданию, сделанные императором Хуан-ди, мифическим первопредком китайцев. Ср. в «Исторических записках» Сыма Цяня: «Хуан-ди — Желтый император сделал три драгоценных треножника, символизировавших Небо, Землю и Человека». Цит по: Сыма Цянь. Исторические записки / Пер. Р. В. Вяткина. М.: Наука, 1975. Т. 2. С. 265. знаки закаливаются в Драконьем ключе. 336 336 Драконий ключ — см. примеч. 232. Их берегут как свое самое заветное сокровище, никому, кроме тебя, не принадлежащее, и трепещут, поджидая похитителей из будущих поколений.

<1683>

Когда задержался на несколько дней в Ямато, в селении под названием Такэ-но ути, местный староста ежеденно навещал меня, стараясь, как видно, отвлечь от мыслей о тяготах пути. Человек он истинно незаурядный. Душа его воспаряет высоко, плоть же с теми, кто помышляет о сене, хворосте, фазанах и зайцах: взвалив на плечо мотыгу, входит он в сады Юаньмина, 337 337 …в сады Юаньмина… — Басё имеет в виду стихотворение великого китайского поэта Тао Юаньмина (365–427) «Возвратился к садами полям» (см.: Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии. (Сер. БВЛ). М.: Худ. лит., 1977. С. 216). ведя за поводья быка, сопутствует отшельнику с горы Цзишань. 338 338 …сопутствует отшельнику с горы Цзишань — на гору Цзишань удалился Сюй Ю (см. примеч. 30). К тому же, имея должность, он служит и в службе не знает устали. Дом его беден и, похоже, бедность ему по душе. И кто, как не этот человек, умеет, урывая минуты отдохновения у городской суеты, достичь душевного покоя?

<1683>

Все это — не более чем досужие речи, невзначай сорвавшиеся с недостойных уст, подобно травам без корней, они не цветут и не плодоносят.

Так вот, в тот год, когда Кикаку 340 340 Кикаку — см. примеч. 48. Именно Кикаку и свел Керая с Басё, после чего Керай тоже стал учеником Басё. обрел пристанище под столичным небом, он свел короткую дружбу с господином Керай из рода Мукаи, вместе пили они вино, вместе беседовали за чашечкой чая, и раз за разом Кикаку наставлял его, открывал сокровенные тайны пресного, соленого, терпкого, невесомого, начиная с того, что лежит на поверхности, и кончая тем, что прячется в глубинах — по одной капле воды познал тот характер сотни рек.

Нынешней осенью, взяв с собой младшую сестру, Керай отправился в Исэ. Оставив позади продуваемую осенними ветрами Сиракаву, 341 341 Сиракава — местность к северо-востоку от Киото. Басё имеет в виду следующее стихотворение Керая: «В Сиракава // Камни бросает на крыши // Осенний ветер». продвигались они вперед, ночами стелили на ложе стебли прибрежных мискантов, и все, что трогало их души, оба запечатлевали на бумаге, запечатлев же, отправляли «почтительнейше» в мою травяную хижину. В первый раз, увидев, восхитился, во второй раз, произнеся вслух, забыл обо всем. В третий же раз, прочтя, ощутил, сколько в этом покоя. О да, он достиг всего, чего только можно достичь на этой стезе.

<1684>

Зайдя как-то навестить одного человека в его убежище, обнаружил, что хозяина нет дома, — как мне сказали, он отправился в паломничество по монастырям, — хижину же охранял какой-то старик. Рядом у изгороди пышно цвела слива. «Вот кто чувствует себя здесь хозяином!» — невольно воскликнул я, старик же ответил: «Но ведь изгородь эта не наша…» На это я сказал:

<1686>

Некий Сора поселился по соседству с моей хижиной и с тех пор ни утра, ни вечера не проходит без того, чтобы мы не сообщались: то он меня навестит, то я его. Когда я готовлю еду, он помогает мне собирать хворост и разводить огонь в очаге, вечерами же, когда я кипячу воду для чая, он приходит и стучит в мою дверь. По натуре это человек, склонный к затворничеству, и нас с ним связывает несокрушимая дружба. Однажды вечером, когда он пришел ко мне, падал снег…

<1686 >

Ну и разленился же этот старик! В последнее время даже гости стали докучать мне, и я многажды клялся себе: «Не буду больше ни с кем видеться, не буду никого к себе звать!» И только лунной ночью или снежным утром сердце сжимается от безмерной тоски по другу! Молча пью вино, самого себя спрашиваю, самому себе отвечаю. Распахнув дверь хижины, любуюсь снегом, пригубив вина, берусь за кисть, потом откладываю ее… Ну что за безумный старик!

<���около 1688>

Я живу одиноким затворником в травяной лачуге, и каждый раз, как подует унылый осенний ветер, заимствую резец у Мекана, 343 343 …заимствую резец у Мекана… — Мекан — скульптор VIII в., которому приписывается создание известной скульптуры Каннон в храме Катиодзи в Сэтцу. В «Записках от скуки» есть такие строки: «Говорят, что настоящий резчик всегда работает слегка туповатым резцом. Резец Мекана, например, был не очень острым». (Здесь и далее цит. по: Кэнко-Хоси. Записки от скуки / Пер. В. Н. Горегляда. М.: Наука, 1970. С. 152.) перенимаю мастерство у Такэтори 344 344 Такэтори — герой старинной повести «Такэтори моногатари», резчик бамбука. (См. рус. пер. В.Н. Марковой: Повесть о старике Такэтори // Две старинные японские повести. М.: Худ. лит., 1976.) и, нарезав бамбуковых веток, сгибаю их, имя же мне в эти дни Касацукури-но окина — Старец-Шляпочник. Мастер я никудышный, чаще всего целого дня недостает, дабы завершить начатое, я лишаюсь покоя, и с каждым днем занятие мое кажется мне все более докучным. Утром я обтягиваю шляпу бумагой, к вечеру она высыхает, и я снова обтягиваю. Затем крашу, пользуясь веществом, которое называется терпчина, 345 345 Терпчина (сибу) — вяжущий сок хурмы. и, наведя глянец, слежу за тем, чтобы поверхность затвердела. И вот к вечеру второго дня шляпа наконец готова. Поля шляпы закручиваются внутрь, выворачиваются наизнанку, точь-в-точь как не успевший развернуться полностью лотосовый лист. Впрочем, выглядит она куда занятнее, чем если бы была сделана по всем правилам. То ли это шляпа одинокого странника Сайге? То ли шляпа старца По, бредущего сквозь снег? 346 346 То ли шляпа старца По… — По — китайский поэт Су Дунпо, который часто изображался художниками бредущим сквозь снег. Пойду ли взглянуть на белые росы Дворцовой равнины — Мияги, 347 347 Дворцовая равнина (Мияги, Миягино) — место, известное красотой цветущих хаги и обильными росами. См., к примеру, стихотворение неизвестного автора из антологии «Кокинсю» (№ 694): «Ожидаю тебя — // Как хаги с листвою поникшей // В каплях светлой росы // На осеннем лугу Мияги // Ожидают порыва ветра…» (пер. А. Долина). Или стихотворение Сайге: «До чего же густо // С бессчетных листьев травы // Там посыпались росы! // Осенний ветер летит // Над равниной Мияги» (пер. В. Марковой, цит. по: Японская поэзия. С. 308). направлю ли свой посох к снежным вершинам горы Ушань? 348 348 …к снежным вершинам горы Ушань… — говоря о снеге в стране У, Басё имеет в виду строку из рассуждений о поэзии эпохи Сун Вэй Цинчжи «Осколки нефрита» (XII в.): «На шляпу ложится снег с вершины горы Ушань. // Туфли благоухают, как цветы земли Чу». Торопя встречу с градом, дожидаясь дождя, привязался я к этой шляпе несказанно, и забавляет она меня более, чем что бы то ни было. Но забавляясь, вдруг начинаю испытывать глубокое волнение. И почувствовав, как холодный дождь Соги увлажняет мои рукава, 349 349 …почувствовав, как холодный дождь Соги… — намек на известное трехстишие Соги (см. примеч. 56): «И так старость близка, // А тут еще сеется в мире // Холодный дождь». сам поднимаю кисть, и пишу на готовой шляпе: