Юрий Колкер - Старо-новый диван. Книга стихов // черновики и наброски.(2004-2012)

Он, может, и прочтет меня взахлеб,

Да мне в его компании не выжить.

Очнись хоть Пушкин — тотчас прыгнет в гроб,

Чтоб только нас не видеть и не слышать.

Потомку нужен предок. Он урок,

Мораль и миф добудет из потемок.

Он заработает на мне кусок.

Но чужд и гадок пращуру потомок.

17 января 2007

* * *

Евгений... Какое красивое имя: Евгений!

Я девственный вижу аттический мрамор ступеней.

Я Пушкина слышу. Я слышу раскаты геройской

Музыки: идет полководец Евгений Савойский.

А вот и народ, этим именем одушевленный:

Многомильонный Евгений удешевленный.

В толпе и поэт-попрошайка с улыбкою свойской.

Что слышно? Захаживай в гости, Евгений с авоськой.

16 января 2007

* * *

Они прослышали, что есть литература,

И ну себе писать веселою гурьбой.

Гречанка луврская, не куксись, что с тобой!

Неужто на дитя смотреть мы станем хмуро?

12 января 2007

* * *

Не прощай. Да и я не прощу.

Что нам эта поблажка?

Слово тяжко ложится в пращу.

Слову дышится тяжко.

Не прощу, потому что живем,

И — с надеждой на чудо.

Не прощай, потому что вдвоем

Нам не скучно покуда.

Не прощу для того, чтоб любить

И к мечте прикоснуться.

Не прощай, потому что простить —

То же, что отвернуться.

Перед отроком вещим неправ,

Равнодушен к святыне,

Точным словом убит Голиаф

Суеты и гордыни.

8 января 2007

Нет, старость — благо. Для живых —

Спасение в склерозе

От зарисовок путевых,

Рифмованных и в прозе.

Европы трепетный вассал

Шалеет перед нею:

Пришел, увидел, написал,

Да жаль, что ахинею.

3 января 2007

* * *

Из тьмы выходит Эос

С пурпурными перстами.

Гонимый и гонитель

Меняются местами.

Теперь гонимый гонит —

И шеи не считает.

В цепях сидит гонитель

И кодекс не листает.

Мальчишка-повелитель

Сидит на шатком троне.

Рождается мыслитель

В поверженном драконе.

Блаженный космос занят

Блаженной чехардою.

Девчонка пальчик ранит

Последнею звездою.

На хаос первородный,

На эрос изначальный

Глядит малютка Эос

С улыбкою печальной.

3 января 2007

* * *

Нашу неизбежную разлуку

Начали мы праздновать давно.

Друг бесценный, протяни мне руку!

Не грусти. Сейчас нам скрасит муку

Терпкое испанское вино.

Кажется, тебе сулил я царство...

Что ты плачешь?.. Хлынули гурьбой

Горести, обиды и мытарства.

Улыбнись. От жизни есть лекарство.

Мы еще увидимся с тобой.

Не уму доверимся, а звуку.

Сколько света в слове сведено!

Друг необычайный, дай мне руку.

Там, где мы не встретимся, темно.

2 января 2007

* * *

— Бог даст ... — Но Бог же и отберет.

Хозяин-барин.

Все трюки ведомы наперед.

Сюжет бездарен.

Христос, мы рады слышать, воскрес,

Но где ж на небе

Добудешь корку? Кто жив, тот ест,

А там — бесхлебье.

Не спит, всё скачет Илья-пророк,

Гремит по тверди,

Но чем же вечный его урок

Милее смерти?

8 декабрь 2006

— Что ритмизованно, то спасено —

Для будущего, для мечты, для смысла...

Мой собеседник распахнул окно.

Сырая ночь над хижиной повисла.

— Ты слышишь моря шум? Где ритм, там бог.

А речь? — помедлил он. — В ней каждый слог

Незряч и глух, лишен лица, как атом,

Но слово делает его крылатым.

Циклична жизнь, волне подчинена.

Предвосхищает нашу мысль волна...

Луна сияла холодно, без блеска.

Тут Хлоя — колыхнулась занавеска —

Вошла с подносом, воду и вино

На стол поставила, орехи в миске,

И удалилась, слова не сказав.

Была она спокойна и грустна,

Тонка, как персиянка, темнолика,

Но словно изнутри озарена,

И я подумал с горечью: какую

Он женщину увозит! Вот кого

И я бы мог до старости любить:

Не уставая, окружать заботой

И заслужить ее любовь в ответ.

Вся — музыка, вся сдержанность и нега...

За что ему счастливый этот дар?

В кратере он смешал вино и воду.

Мы чаши сдвинули. — Богам служи, —

Продолжил он, на ложе приподнявшись, —

— Но без любви (им дела нет до нас)

И без подобострастья, — как сильнейшим.

Не раздражайся, не спеши, не жди,

Плати сполна отпущенному часу.

Ни зависти, ни самолюбованью

Ни на мгновенье воли не давай.

Прими и затверди, что ты — никто,

Минутный гость, в любых стенах — чужой.

Корми не достыта мечту пустую,

Что кто-то может жизнь с тобой делить,

Держи в узде желанья и надежды.

Мечтай расчетливо. Покой и ритм

Цени. Будь прост. Толпу оставь толпе.

Забудь о черни. Пусть ее резвится.

Для тех, кто мыслит, остракизма нет.

Живи...

Опять качнулась занавеска,

Но не вошел никто. — Мне утром в путь, —

Сказал он, факел со стены снимая.

— Тебя проводят. Если же еще

О смысле жизни спросит кто, скажи,

Что тут ответ содержится в вопросе:

Живи — и смысл придет. Живи собой.

Я отослал раба и вышел к морю.

Дорожка лунная к моим ногам

Стелилась шелковым ковром. Триремы

Дремали в гавани Пирея. Лес

Почудился мне в возгласах волны...

Лес копий. Красные плащи спартанцев,

Их страшный клич. — А доблестны ли были, —

Спросили пленного, — кто там погиб?

— Тростник бы стоил дорого, умей

Он доблесть отличать, — ответил узник. —

Они сдаются, отдаются в плен!

Спартанец — в узах!.. После Фермопил

Решили, что такого не бывает...

А Формион? У берегов Локриды

На двадцати афинских кораблях

Выходит против ста — и с ним победа!..

Нельзя ли мысль с волною увязать?

Богам служи... Не точность ли — служенье?

Да! Точность, полнота и стройность — ключ

К ларцу богов, к тому, чтоб жить собою.

Всё опишу, что видел и разведал.

Уравновешу правоту. Воздам

Всем по делам, а Хлою позабуду...

Такой войны подлунный мир не знал.

Увижу всё — и буду беспристрастен,

Как бог... нет, больше: как волна, как ритм, —

Он в неживом предчувствует живое,

Он жизнь творит, он отвергает смерть,

А сам не знает жизни, сыт собою...

Сыны моих сынов умрут, потомства

Мужского не оставив, а слова

Меня продолжат на века, а Хлою

Я никогда не стану вспоминать...

Смолистый запах ветром донесло,

Бродячий дух пеньки и парусины

Ударил в ноздри. Возвещая день,

Едва заметный лепесток зари

На небе развернулся...

И тут я понял: друг не всё сказал.

1 декабря 2006

* * *

Мальчишкой я молитву произнес,

Пожаловался греческой богине,

И всё сбылось под старость. Так сбылось,

Что лучше б не было меня в помине.

Я о любви язычницу просил —

Особенной, с неизъяснимой мукой.

Алтарь не обманул. Не стало сил