Натан Йонатан - Избранные стихотворения Н. Йонатана в переводах

ржавеет, сохнет и клянет свой век.

И устрицы, и чайки с побережья

томятся по гнезду — о, где он, дом!

А море только шелестит небрежно

И все поет о чем-то о своем...

Так между створок любящего сердца

играет юность и стучится в дверцу.

Перевод И. Ермакова

http://www.youtube.com/watch?v=LacSJOqvCyM

- песня в исполнении Хавы Альберштейн, музыка Нахума(Нахче) Аймана

Из цикла «В конце дороги».

/Перевод Л. Владимировой/

Ночью море шумело. Чутко ухо к земле приложили,

Враг взошел на свои корабли, он вдали, отступил он, быть может

Троя — только легенда кровавая, каждый отец

В мыслях видел живым, невредимым ребенка:

Враг бежал. Этой ночью уснем, наконец мы на мягком песке и

проснемся тихонько,

Прошуршав, как ракушки, ползком, без взведенных гранат,

без команд, молчаливо,

Мы пройдем босиком берегами прозрачнейшего залива,

Раковину синюю найдем, и напишем, что вот-вот придем.

Но враг знал. Не легенда, не вымысел — Троя.

Кто вернулся, а кто остался лежать тихо, к морю лицом, после боя.

Перевод Л. Владимировой

/Перевод И. Ермакова/

Шумело море ночью.

Мы прижались

к земле прохладной... Чу!

На корабли

взобрался враг?

А может, он вернулся?

Легендой со следами крови Троя

жива в душе...

Какой отец не рад

взглянуть на первенца —

к тому же и живого?..

Я думал так:

отчалил дерзкий враг,

мы сможем ночью

вжаться в пух песчаный

и спать, и рано

просыпаться чутко,

млеть опрокинутой ракушкой на песке —

без прикасаний и без пальца на курке,

взведенном, словно нервы обреченных...

И будем шляться босиком по берегам

прозрачного залива мы с тобой,

моллюсков есть и наслаждаться морем,

и в перламутр смотреться голубой...

Домой напишем, что вернемся вскоре...

Но знал наш враг: -

как ни была хитра

та Троя, не была она легендой —

взметнулся прах

и воцарился мрак...

Кто возвратился,

кто лежать остался

с глазами,

к морю устремленными впотьмах.

Перевод И. Ермакова

/Перевод Л. Владимировой/

И если дерево упадет на юг или на север,

то оно там и останется, куда упадет.

Екклесиаст

Ибо надежда для человека есть

Если, как дерево, рухнет

И если на севере рухнет

На том месте, где рухнет, руки в песок погрузив

Северный ветер последний

В его ветвях отдыхает

Ночью, украдкой, снится

Северный ветер его

Если на юге рухнет

Также и там

Отдых найдет в нем ветер

Рассеет песок волос

Рассеет в его волосах

Песок, — там, где он рухнет

Птица ночная с горы песочной

Его приведет в себя

Навсегда

Южный ветер

Перевод Л. Владимировой

/Перевод Л. Владимировой/

Лукав как женщина красив как змий как идол скромен

Весь в золоте всегда в кругу друзей, на лошадях,

Теперь, скажите, где жен его лукавство,

Где скромность идола, где змия красота?

Мечты его о царстве — где?

Дуб, дуб лишь — от всего Авессалома

Плачь, плачь, отец, любовник старый, воин!

Возничий, даже он, потупясь, плачет.

О, так сломать хребет отца,

И надсмеяться надо всем, над смертью!

Не мог ты подождать —

О, мальчик избалованный, пока состарюсь,

Авессалом, мой сын, Авессалом!

Корона сокращает путь к могиле.

О, кудри твои, кудри, кудри! Разве

Не знал, какая в них скрывается опасность?

Зачем же обязательно сквозь лес?

Забыл ты, что случилось с Ионатаном?

И разве ты не знаешь тех деревьев?

Отец любил тебя за все, чем мы не схожи —

Глядите, как мужчина в дрожи весь!

Ты думал, что тебе не дал я царства

Печась о благоденствии народа,

Иль из-за юности твоей? О, если б

Могли мы говорить с тобой спокойно,

Ты понял бы: уж я не тот Давид,

Боль матери твоей. Я, царь усталый,

Безрадостно плетущийся к могиле,

Один лишь в сердце замысел таил:

Хотел спасти хоть одного ребенка,

Хоть одного — от войн и от венца.

Хотел я, дурачок мой, лишь тебя,

Тебя, Авессалом...

Перевод Л. Владимировой

/Перевод И. Ермакова/

Хитер как женщина, красив как змей упругий,

Стыдлив как истукан, в кругу друзей

И в золоте блистал... Затягивал подпруги —

И мчался вихрем дивный отрок сей!

Скажите: где вся хитрость его женщин?

Где красота змеиная, где взгляд

Стыдливый, идольский? Скажите: чем увенчан

На царствие нацеленный парад?

Лесное дерево — вот след Авессалома,

Да плач родителя — седого храбреца,

Былого бабника... Возничий возле дома

Свернул с дороги, уважая скорбь отца.

...Переломить отца и насмеяться

Вот так — над смертью, над добром и злом!

Балованый сынок, ужель не мог дождаться,

Пока состарюсь я? А, сын? Авессалом!

Пока в могилу б нас свела корона?..

А так — что кудри пышные, что спесь?

Не знал ты гибельности их сетей для трона?

И почему ты ринулся сквозь лес?

Забыл, что приключилось с Йонатаном?

Не ведом норов сучьев тех сухих?

Отец в тебе лелеял, как ни странно,

Все то, чего сам в жизни не достиг...

...Как этот человек дрожит... Зачем же,

По-твоему, тебе я помешал?

Заботился о людях? Счел невежей?

Иль возраст молодой царя смущал?

Когда бы разговор наш был спокоен,