Анатолий Величковский - Собрание стихотворений

Теперь в одиннадцать часов
Уже довольно жарко,
Не видно в небе облаков,
А вот, в стихах помарки.
Открою и закрою дверь
И время убежало,
И то, что я назвал «теперь»
Уже прошедшим стало.
Пройдет и этот летний день,
Исчезнет, словно не был.
Стихи останутся, как тень
Безоблачного неба…
О, если бы стихи мои
Как летний день сияли
Так, чтобы голуби твои
Из рук зерно клевали.

Дорог не видно в трех шагах,
Снежинки, словно пух порхают
И неожиданно, в глазах,
Свое порханье прекращают.
В лесу дорожки, ветки, пни,
Все новой белизной покрыто
Как бы для новой пачкотни
Страница чистая открыта.
А там, за лесом, широко
Заря вечерняя пылает
И светом розовым легко
Пух на деревьях озаряет.
Кусты, как страусы стоят,
Деревья, словно дым и слезы,
Сосульки звонкие висят
В сединах спутанных мороза.

Лес после дождика спешит
Сушиться солнцем, словно губкой,
А дровосек уже стоит,
Он будет заниматься рубкой.
Противно затрещит мотор,
И приведет пилу в движенье,
И будет видеть стройный бор
Своих товарищей паденье.
Взревет пила и новый пень
Появится с другими рядом,
С печальным шумом целый день
Деревья будут падать, падать…
С такой работой сотни пил
Управиться могли б едва ли,
Теперь одной хватает сил —
И к вечеру весь лес повален.
Ум, ограниченный в длину,
Воспримет это с восхищеньем,
Ручные пилы в старину
Давали время пополненью.

Деревья бодро зашумели,
Как призраки теперь они,
Во тьме внезапно просветлели,
Бледнее стали простыни.
Есть нечто родственное счастью
Во влажном запахе земли,
И я у запаха во власти,
Беру из дождевой пыли
Всю свежесть воздуха и чую
Прикосновение лица —
К истокам жизни.
И целую Одежду моего Творца.

Сидит неведомая личность,
На белом камне, ждет звезды,
И отражается частично
В вечернем зеркале воды.
Звезду увидев, с камня встанет
Печально, тяжело вздохнет,
Перчатки на руки натянет,
Бесшумно в темноту уйдет.
Займет пустое место воздух,
И будет отражать вода,
Пустынный берег, небо, звезды,
Как отражала их всегда.
А впрочем, может сохранится
В глубинах грустный силуэт,
Чтоб в волнах снова отразиться,
Когда придет сюда поэт…

Лучи сквозь тучи дождь зажгли
И улыбается природа,
С деревьев струйки потекли
Расплавленного солнцем меда.
И стало так светло, светло
Что я глаза свои зажмурив
Весь, целиком, вошел в тепло
И в блеск сияющей лазури.
О, если б мне среди лучей
Как этот дождь растаять тоже…
Избавь от гроба и червей
Природу любящих, о, Боже!

Моей России больше нет.
Россия может только сниться,
Как благотворный тихий свет,
Который перестал струиться.

Советским людям будет жаль
Навек исчезнувшего света.
Россия станет, как Грааль
Иль Атлантида для поэта.

Мы проиграли не войну,
Мы не сраженье проиграли,
А ту чудесную страну,
Что мы Россией называли.

Там грусть, там скука, там ни то, ни се.
Там фокус-покус, там больное чувство.
Когда на карту нужно ставить всё, —
Ни грусти нет, ни скуки, ни искусства.

Всё пустота, все холод — ничего,
И — никого, — пространство и стихия.
И мертвого там слуха моего
Коснутся, может быть, слова живые.

Что-нибудь, конечно, это значит:
Посылая свой последний луч
Красными слезами солнце плачет;
Розовеет пепел низких туч.
В сумерках красны стволы деревьев
Красный отсвет в зеркалах озер.
Обнимает душу, словно древность
Уходящий на закат простор.
Я веду между высоких сосен
Красного, как солнце, жеребца.
Почему-то рано в эту осень
Пожелтели клены у крыльца.

Пусть выигрыш в карты невежда всецело
В заслугу поставит себе,
Но тот, кто играет давно и умело,
Отдаст предпочтенье судьбе.
Я вижу иное: такие примеры,
Что даже сомненье берет:
Не сам ли Господь, за отсутствие веры,
Благословенье дает.

Луч, из тумана выступая,
Сверкнул на тучах грозовых —
И, на цепочках дождевых
Повисла радуга сквозная.
Дрожит над самой мостовой,
Между аптекой и молочной,
Но тяжесть гости неземной
Не могут выдержать цепочки
Как спутанная саранча,
Теряя радугу, их звенья —
В горячем золоте луча
На землю падает в смятеньи.

О как несносен мне на свете
Моторный и машинный стук!
Так клавиши стучат, вот эти,
Где струны порваны. Их звук
Не нужен душам изумленным,
Он предвещает тишину.
И музыки неизреченной
Рвет полнозвучную струну.

Пушком тумана абрикосным
Заботливо окружена,
Как за бумагой папиросной,
Плывет бессонная луна.
Речные тускло светят воды
Огнями темного моста,
На древние свои места
Созвездья первые выходят.
И чисто в мире и прекрасно,
Но в этом воздухе ночном,
Где солнце только что погасло,
Живет и дышит смерть во всем.

На темных, на лиловых сливах
Туман не тронутый рукой:
Так лунный свет лежит на ивах
И на пшенице золотой,
Сияет на речной кольчуге,
На крышах, в сумрачном саду,
На спящем у сарая плуге
Какой дорогой ни пойду,
Повсюду риза голубая
Волшебно брошена на прах.
И мысль теряется в садах
Несуществующего рая.

Вот как из букв слагаются слова.
Вот как из букв слагаются законы.
Идут часы, кружится голова,
Слетаются к своим птенцам вороны.
Встает за рощей красная луна,
Плывет все выше, выше и бледнеет.
И уменьшается слегка она,
А тени ярче, сумерки светлее.
И в этой серебристой синеве
Быстрее сердце начинает биться.
То вверх, то вниз бесшумно по листве
Расплавленное серебро струится.
В степи, чуть слышен, — дальний звон подков,
Поскрипывают мягкие рессоры.
Убийцы едут, испокон веков,
По лунным снам и лунным косогорам.
Они убьют, конечно, не меня,
Убьют других, но я еще не знаю…
И перед грудью лунного коня
Широкие ворота открываю.