Ян Райнис - Стихотворения Пьесы

Должны быть вы счастливы, павшие,
В расцвете лет вы ушли из жизни;
В глаза последней своей минуте
Смотрели с улыбкою победителей
И свою молодую, яркую жизнь
Достойным концом завершили;
Испытали свою безмерную силу
И последние капли ее из кубка
Смерти в лицо плеснули с презреньем.

Вы, хотя б на мгновенье, увидели
Наяву великую вашу идею,
Которую мы лишь в расплывчатых образах
Воспринимаем духовным взором,
Хотя и стремимся к ней постоянно,
Одним неизбывным желаньем томимы.

Должны быть вы счастливы, павшие,
Вы ушли, изведав счастье любви,
Величайшее счастье, данное человеку.
Женская дарит нам счастье любовь,
Но тут же хитрит и жалит,
И чем полнее себя отдаешь,
Чем сильнее и ярче любишь,
Тем сильнее и глубже себя презираешь
За эту влюбленность.

Но бесхитростна и светла счастливая,
Увлекающая все наши чувства,
Возвышенная любовь к человечеству.
Не может она ни хитрить, ни жалить,
От нее для себя не требуешь ты
Ни жарких объятий,
Ни блеска глаз, ни страстных лобзаний,
Ни любовной поддержки в долгой жизни,
Ни платы, ни славы, ни памяти даже, —
Ей в жертву приносишь себя, безыменный
Свершая свой подвиг.

Волны восторга, все выше вздымаясь,
Вольной весенней рекой разливаются;
Бескрайний вдали открылся простор,
Благодать половодья льется и льется,
Волны восторга неся свободно.
Свежесть и радость идут по земле,
А гром, сотрясающий поднебесье, —
Лишь смех счастливых юношей,
И молнии, в тучах сверкающие, —
Счастливых юношей мысли.

Первыми эту любовь всеобъемлющую
Познали вы и раскрыли пред нами
Во всем богатстве ее обличий:
В образе бурной весенней реки,
В образе молний, пронзающих тучи,
В образе первых ласточек и соловьев,
В образе грозных опасностей, мира и вечного солнца.

Вы увлекли нас своей стремительной поступью
И, падая, подняли нас до вершин героизма.
«Человек в героизме лишь начинается» —
Истину эту горящими знаками
Ваши пальцы запечатлели у нас на груди, —
Так, что до сердца прожгло.
Те жгучие знаки вовек не померкнут,
И даже обыденность мягкой своей рукой
Не сгладит ее, не засыплет пылью,
И в обыденности зародится
Новый подвиг в наших сердцах.

Должны быть вы счастливы, павшие,
Свой подвиг свершая, открыли вы
Новую эру, — гремит ее огненная колесница;
Свой подвиг свершая, исполнили вы
Завещанный долг и ушли со спокойной душою,
Но ваша жизнь продолжается в наших;
Свершая свой подвиг, вы подняли нас —
Творить великое дело жизни.

Должны быть вы счастливы, павшие,
Но мы со слабыми силами
Остались свершить небывалое.
Одна лишь мысль поддержать нас может:
Эти труды не одни лишь герои свершат,
Но весь народ.

Точный срок неведом никому,
Но шаги грядущего слышны…
Чтоб дорогу проложить ему,
Буднями заняться мы должны.

Мы готовы, — пыл не оскудел,
Но пока, идя путем своим,
Познаём величье малых дел,
Волю для свершения растим!..

Еще на небе рдеет отблеск чудный —
Великий свет тех незабвенных дней,
И от него по черным стенам будней
Тревожно бродит зарево огней.

Оно бледнеет, меркнет — словно вскоре
Совсем исчезнет в сумраке ночном.
Но вспыхивают утренние зори,

Ночь проржавевшим рушится старьем,
Сполохами охвачен окоем.

И мой народ стряхнул оцепененье,
Когда в ночи великий вспыхнул свет.
Был тяжким сон и долгим пробужденье,
Но ясный день пришел ему вослед.

Жить сызнова народ мой начинает.
Его, сгибавшегося под ярмом,
Свободный круг народов приглашает,

Чтоб брата обрести отныне в нем
И счастье общим созидать трудом.

На свет великий устремляя взоры,
Народы ждут, и мукам нет конца.
И трепет ожиданий: «Скоро ль, скоро?!» —
Пронизывает ныне все сердца.

Хоть будням кажется, что стихли бури, —
Приблизился и нарастает гром,
Таинственный сполох сверкнул в лазури;

Падет он наземь огненным дождем,
Оковы плавя в пламени своем.

На́ гору теперь меня снесите,
Уложите под корнями сосен
В белую песчаную могилу.
Корни заскорузлыми руками
Пусть меня обнимут, обогреют.
Пусть меня укроет дерн зеленый,
Так легко под ним дышать мне будет,
Встать легко, трубы заслышав звуки.

На крутой горе лежать хочу я,
Чтобы издали мне было видно,
Как в горячей, дымной бане братья
Обливаются кровавым по́том,
Ветры горные туман развеют,
И победу братьев я увижу.
В чистом поле соберите части
Моего изрубленного тела,
Чтоб со мною в час отмщенья были:
У плеча — рука, меж ребер — сердце,
И во рту чтобы сверкали зубы.

Так несите вы меня повыше,
Больше мне служить не хочет тело;
Значит, надо отдохнуть немного.
Сосны осенят меня ветвями,
Тихим шелестом навеют дрему,
Раны исцелят, для новой битвы
Плотью новою меня оденут:
В прежних битвах старая сносилась,
Словно обветшалая одежда.
Вытекшие очи будут видеть,
Вырванный язык — греметь словами,
Двигаться — отрубленные руки,
Грудь простреленная — подниматься,
Сердце — словно пламя ввысь взметнется.

Бережно несите по тропинкам
На́ гору истерзанное тело.
Где росы кровавой капнет капля —
Огненные там цветы пробьются,
Путь укажут до моей могилы.
Девушки по ним меня отыщут:
На ресницах — горькие слезинки,
На устах — слова любви к герою —
Те, которых в жизни он не слышал.

Дорогие девушки, не плачьте!
Сладко спит сраженный в битве воин.
Плачьте лучше, девушки, о слабых,
Тем, кто в бой идет, цветы отдайте,
Тем, кто бьется, — ласковые речи.

А слова погибшего героя
В глубине души своей запрячьте,
Чтобы враг не вырвал их оттуда,
Чтобы соглядатай не подслушал.
В памяти мое храните имя,
Вздохами легчайшими окутав,
Пусть оно там почивает мирно
До поры, пока зальются трубы.

А душа сраженного героя
Будет спать под холмиком песчаным,
Осененная ветвями сосен.
В теплый полдень, солнцем осиянный,
Из могилы выпорхнет на волю,
На песке усядется погреться;
Вон пастух, в лесу оставив стадо,
Видит сны с открытыми глазами;
Вон смеются батраки на ниве —
Те, что век смеяться не умели;
Вон домой идут на отдых ранний
В белоснежных праздничных одеждах
Те, что отдыха вовек не знали,
Те, что век скитались безнадежно,
По миру гонимые судьбою,
А теперь нашли покой желанный.