Василий Бетаки - Просто сад

         17 ноября 2012

МЕДЛЕННЫЙ ЗИМНИЙ СОНЕТ

...И летом может быть темно,

Но не бывает тьмы кромешной...

Вот веткой не спеша орешник

В ночное вломится окно,

Вот фарами по потолкам

Скользят прохожие машины,

Их отсвет, медленный и длинный,

Дрожит, размытый по бокам,

Цветными бликами трамваи

Вползают в летние дожди –

Движенья быстрого не жди:

Его придержит темнота, и –

В рассвет скворчиный фейерверк

Кривым фонтаном брызнет вверх!

         20 декабря 2012

      * * *

У Нотр-Дам над рекой, на растресканном парапете,

Запертые грязно-зелёные ящики букинистов.

И не смахнёт незаметный, слабеющий утренний ветер

С крышки облезлой, с краски пожухлой, бугристой –

Несколько жёлтых разлапых платановых листьев...

Это – последние,

Каждый велик непомерно.

Даже чуть страшно:

В сравнении с ними почти незаметны

Там, над собором, далёкие мелкие башни,

И неразличимы на башнях химеры,

Будто они затерялись меж листьев опавших

Где-то под дачными заколоченными воротàми,

Запертыми, как книжные ящики перед мостами...

На зиму серыми досками заколочены дачи...

В них – тоже книги на полках оставлены...

Только вот к ящикам утром придут букинисты,

Старые книги расставят по полочкам ящиков старых.

Тут же появятся стулья, или скамеечки низкие,

На серых растрескавшихся тротуарах...

Но не исчезнут ни бледные тени химер,

Ни разноцветные листья...

К лету пробьются на светлых деревьях новые листья...

Снимут ли доски с заколоченной дачи?

Кто знает:

Не букинист, не ветер, не ключник

Её отпирает...

         9 декабря 2012

ЭТЮД

Утром птицы орали о прилетающем дне, –

Развеселились шальные,

Слышно их было даже при закрытом окне

Через стекла двойные.

Я бы в утренней сонности

Ничего не заметил,

Если б не выкрики звонкие эти,

Глянул в окно –

Птицы носятся не за добычей,

Просто так, озорно,

По кустам и деревьям – сороки...

А на кресле в комнате –

Носом в стекло, не вертя головой –

... Кошки бывают

Так изумлённы и так круглооки!

         8 декабря 2012

ЧАЙКИ В ГОРОДЕ

...Ну, нет: не случайны сады в городах

И белые статуи в тёмных садах:

Будь сад этот хоть Люксембургский, хоть Летний,

Версаль, Сан-Суси, Кадриорг или даже

Какой-нибудь сквер, уж совсем незаметный –

Без мраморных тел – пустовато в пейзаже.

Не зря мы античность под зеленью ставим.

Скульптуры – живыми их делает птица,

Которая в силу таинственных правил

Хозяйкой на головы статуй садится!

Присесть на причёску хоть Геры, хоть Парки...

Ведь отдых так нужен для крыльев усталых,

Что чайки уверены: статуи в парке

Белеют лишь в качестве их пьедесталов.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Но сумерки сгонят их властно и немо.

Над крышами наискось тучу прочертит

Крылатым мельканьем пунктир через небо –

Последнее белое в чёрном, вечернем...

Взлёт – крылья в закате окрасятся рыжим,

Зигзагом сверкнёт отсвет этот короткий,

Чтоб цвет отнести фонарям неподвижным

И плавно бегущим огням самоходки.

Опять белизною на черном качается,

И лаком речным отражение моет...

И в черном ночная река разрастается

Так, будто бы сразу за городом – море.

         5 декабря 2012

ПТИЧЬИ СТРОЧКИ

Дождливы сумерки. А в тучах дыры.

С ползущей темнотой едва заметны

В деревьях резко мечутся пунктиры,

Мелькают вертикали через ветки,

Пересекают вверх наискосок –

Слились в картину дерево и птицы...

Подставив редким отсветам висок,

Дуб встал на цыпочки и шевелится –

Невидимы ночные птицы в нём –

Безветрие.

Движенья нет иного.

Но птицы чертят буквы, а потом

В ветвях, желтея, возникает слово.

Спешу его списать...

         1 декабря 2012

      * * *

Отражения, падающие в неподвижные зеркала –

Чёткие картины старинных мастеров,

А колыханья отражений, когда рябь по воде пошла –

Эта живопись деформирует лица, стены, или коров....

Чем мельче рябь, тем искаженье своевольней, странней.

И мельтешат орнаменты искусным невнятным узором,

Повтореньем чего-то, в чём не было ни людей, ни зверей,

Будто сразу десяток песенок – одним охренелым хором!

Видно, оба мрачных ненавистника искусства

           сговорились между собою –

Моисей и Мухаммед решили, сдуру или со зла,

Запретить людям изображать всё тёплое, всё живое,

Но к счастью позабыли запретить зеркала!

Ну, отражение нынешнего искажает историю, –

Остаётся зыбкий и заоконный мир – он таков:

Правдиво показать его могут разве что вечерние окна, которые

Углубляют все расстояния, состоящие не только

Из застылости зеркал и суетливости ручейков.

         23 ноября 2012

ПЕРЕД НОВЫМ ГОДОМ

В четыре часа ещё светло и совсем не зима.

Не очень украшены даже витрины, мимо которых

Надо протиснуться под цветные лампочки.

У входа в кафе сгущается полутьма,

И проходя в глубину,

Прикасаешься

К обрывкам чужих разговоров...

Так забавно притворяться тут посторонним

И подолгу разглядывать виденное не раз!

А зачем?

Никто ответить не сможет...

Важней подождать, пока неопределённый час

Уступит место вечеру, который болтающих не потревожит...

А когда выходим,

Сначала фонарь заглушает полусветящееся окно,

Нарисованное на сумерках желтеющим силуэтом,

И велосипеды мелкими фарами полосуют стену,

А потом вокруг фонаря становится и вправду темно,

Но тьма сгущается так негромко и постепенно,

Что хочется поймать подвижную грань

Между ней и светом.

         28 декабря 2012

      * * *

Вновь приснились лыжи в Сосновке,

Петербургских лесов клочки,

Да трамвай, что скрипя и неловко

Проползает вдоль снежной реки...

Оторвись от белого круга,

Заберись – уж в который раз! –

В карнавальные зимы юга,

В те, где снег – лишь калиф на час,

Впрочем, он и на час не властен –

Сникнет весь перед рыжей сосной,

А дождей и туманов напасти

Все останутся за спиной!

Растворится тень памяти, гложущей

Без неё обглоданный век,

И полоски цветов придорожных

Отряхнут с брезгливостью снег

Запестрят над тёплым асфальтом –

Чуть их ветер морской позовёт –

Тут же станет омега альфой:

Фильм закрутится наоборот.

Что ж, вернись к этим фильмам старым,

Перелистывай жизнь, шурша:

Ни базарам и ни хазарам,

Ты не должен давно ни гроша, –

И окажется завтра не страшным,