Владимир Каменцев - Океан. Выпуск пятый

Уже на самом выходе из фьорда лодка вдруг с резким дифферентом на корму начала всплывать. И всплыла. Ее заметили фашистские береговые батареи и сторожевые катера. А дифферент достиг 20 градусов. Нос лодки во что-то уперся.

«Попали! — подумал Стариков. — Противолодочная сеть. В ней и запутались носовыми горизонтальными рулями…» Это была западня!

Лодка меняла глубину погружения, давала задний ход, но никак не могла выпутаться из проклятой сети.

Между тем до наступления темноты еще далеко. Запасы сжатого воздуха и электроэнергии иссякают, а где-то совсем рядом рвутся глубинные бомбы. Люди задыхались из-за недостатка кислорода.

Последняя попытка. Лодка снова дает самый полный назад. Сначала очень медленно, затем все быстрее и быстрее растет дифферент на нос. Инженер-механик А. И. Смычков хватает командира за руку и с тревогой напоминает, что дифферент больше увеличивать нельзя, может разлиться электролит аккумуляторов — и произойдет замыкание, возможен взрыв, пожар. Стариков и сам все это отлично понимает, но моторы не останавливает. Корпус лодки дрожит от напряжения.

Нервы у всех натянуты до предела.

Вдруг почувствовался сильный толчок, лодка начала выравниваться. Пузырек дифферентометра побежал к нулевому делению. «Освободились!» — промелькнула радостная мысль у каждого.

Лодка вырвалась из объятия сетей, теперь надо было прорваться сквозь них. И тогда капитан-лейтенант Стариков, собрав офицеров, коротко изложил им свой план действий:

— Я не вижу возможности преодолеть сеть под водой и принял решение попытаться проскочить над сетью. Всплываем в позиционное положение и, используя внезапность нашего появления, неизбежное замешательство противника, открываем артиллерийский огонь по ближайшим кораблям и даем одновременно полный ход вперед. Противник, разумеется, тоже будет вести огонь. Жертвы неизбежны, но во время перестрелки мы успеем миновать сеть и погрузиться. На случай, если не сможем погрузиться и противник попытается захватить нас в плен, вы, Смычков, возьмете гранату и бросите ее в артиллерийский погреб.

Смычков сунул гранату в карман.

— Ваше приказание будет выполнено! — спокойно ответил он.

В это мгновение флагманского штурмана бригады капитан-лейтенанта М. М. Семенова осенила дерзкая мысль.

— А если попытаться проползти «на брюхе» над верхней кромкой сети? Ведь сейчас полная вода.

Снова потекло томительное ожидание. Лодка, как бы на ощупь, крадучись, идет вперед. В центральном посту совсем тихо, слышно тикание судовых часов да шмелиный гул гирокомпаса.

Вдруг почувствовалось легкое касание килем какого-то предмета. Все вздрогнули и впились глазами в дифферентометр. Лодка начала всплывать, как бы слегка подпрыгнув, затем снова выровняла дифферент и продолжала медленно идти.

Прошло десять минут… двадцать… Лодка хорошо держала глубину, слушалась рулей, «Малютка» еще в фьорде, но выход уже был близок. Нет сомнений, что осталась позади сеть, и враг не заметил исчезновения лодки.

И вдруг снова началось преследование. У самого борта раздался страшный грохот. Взрыв! Еще один! Все-таки фашисты обнаружили «беглянку», но здесь уже есть где маневрировать, и, изменив курс и уйдя на глубину, «Малютка» уверенно оторвалась от погони.

Дул норд-вест. Свинцово-тяжелые воды Финского залива покрыла ночная мгла. С неба, затянутого низко нависшими тучами, моросил мелкий дождь. Два «малых охотника» находились в дозоре…

— Николай!.. Каплунов!.. Видишь катера?! — прокричал с МО-303 командир дозора старший лейтенант Игорь Чернышев командиру МО-207.

— Вижу!

— Их пропускать на фарватер нельзя. Скоро должен будет пройти наш конвой, а за ним в море будут выходить подводные лодки. Ясно?

— Ясно!

— Стрелять по катерам в упор! В случае чего — тарань! Ты понял?!

— Понял!

Взревели моторы, и «мошки» устремились на противника. Расстояние быстро сокращалось.

— Катера идут в двух кильватерных колоннах! Девять штук! — встревоженно доложил сигнальщик Корольков.

«Вот тебе раз, — мелькнула мысль у Чернышева. — Значит, двое против девяти! А отступать поздно, да и нельзя — позади фарватер!»

— Радист! Передайте: «Вступили в бой с девятью катерами!» Правый борт, курсовой… фугасным орудия зарядить! — скомандовал Чернышев. — Огонь!

Тишину ночи разрушили залпы орудий и треск пулеметов. Первым добился успеха катер Каплунова. Залпы орудий Цимбаленко и Живора попали в борт ближайшего катера врага. Задрав форштевень, он пошел ко дну.

Со всех сторон к МО-207 пунктирами потянулись огненные трассы. Катер Каплунова оказался в огненном кольце. Дав самый полный ход, маневрируя между вздымающимися от снарядов столбами воды и продолжая вести орудийно-пулеметный огонь, катер пошел на таран вражеского корабля, закрывавшего ему выход из кольца.

На мостике у штурвала убит рулевой Алексей Ивченко. Раненный в ноги Трофим Баженов ведет огонь из пулемета. Но силы оставляют его, пулемет замолкает. Заметив это, Алексей Фролов быстро перебегает от своего пулемета к пулемету товарища. Баженов, лежа на палубе, набивает ему пулеметные ленты.

Фашистский катер не выдерживает и отворачивает, но успевает выпустить пушечно-автоматную очередь по мостику МО-207. Каплунов, раненный вторично, падает. Осколки снаряда попадают в телеграф. Моторы начинают работать на разных оборотах. Заметив это, Фролов бросается на мостик и принимает командование катером.

Тем временем МО-303 прорезает строй вражеских кораблей, стреляющих по катеру Каплунова, и открывает по ним шквальный огонь. Фашисты, ошеломленные внезапным нападением, поспешно скрываются в темноте.

Не успевают раненые командиры перекинуться и парой фраз, как вновь с одной стороны появляются пять, а с другой три катера фашистов. Ураганным огнем вражеские катера пытаются вынудить наших свернуть к берегу, под огонь фашистских береговых батарей.

«Надо во что бы то ни стало прорваться и занять место между катерами и фарватером», — решает Чернышев и командует:

— Полный ход! Держать на второй ведомый катер! Таран!

Освещенный вспышками выстрелов, вражеский катер увеличивается буквально на глазах. Отчетливо видны пробоины в его борту и распростертые на палубе тела. Стремительно сокращается расстояние, столкновение неизбежно. В этот момент рявкает носовое орудие, его снаряд вонзается в борт фашистского катера, туда, где находятся топливные цистерны. В воздух взметнулся огненный смерч. МО-303 с ходу врезается в хаос пламени, досок и металла.

Не выдержав губительного огня «морских охотников», уцелевшие фашистские катера отходят под прикрытием дымовой завесы к своему берегу.