Владимир Каменцев - Океан. Выпуск пятый

Мещерский командует:

— Открыть огонь!

Ныряющие снаряды заставляют перископ скрыться с поверхности моря. Через несколько минут за кормой корабля, там, где только что были поставлены мины, неожиданно раздался мощный взрыв. Море вздыбилось, выбросив на поверхность какие-то обломки и большое темное пятно соляра.

— Константин Михайлович! — обратился Мещерский к Кононову. — Запишите в вахтенный журнал: широта… долгота… На поставленных нами минах подорвалась и затонула подводная лодка противника.

А через час сигнальщики вновь обнаружили справа по курсу перископ другой фашистской субмарины. Артиллеристы открыли огонь и заставили ее уйти на глубину. Однако через полчаса перископ показался вновь. Теперь уже с левого борта.

Стало ясным, что продолжать движение прежним курсом было опасно, и Мещерский принимает решение идти так близко от берега, как это только позволяла осадка «Оки». Предельно рискованное решение оказалось единственно правильным. На мелководье не могло быть ни мин, ни подводных лодок. К вечеру минзаг благополучно дошел до Таллина.

Темной, пасмурной ночью «Ока» вновь вышла на боевое задание. Приказ гласил: «Используя темное время суток, пройти незаметно мимо батарей противника и, возвращаясь обратно тем же путем, поставить на фарватере минное заграждение».

Минеры молча готовили мины. Неотрывно всматривались в темноту сигнальщики. Комендоры замерли у своих орудий. Внизу правили вахту машинисты. Но проскочить незаметно все же не удалось. Появившаяся из-за облаков луна внезапно осветила корабль. И сразу же с берега загремели выстрелы — это открыла огонь вражеская батарея. На палубе мины, уже окончательно приготовленные к постановке. Сейчас минзаг напоминал собой громадный пороховой погреб, способный взорваться от первого же попавшего в него снаряда. Маневрировать невозможно. Кругом мели и минные поля.

— Алексей Афанасьевич, — обратился Мещерский к комиссару корабля Ковалю, — надо мины ставить сейчас же, иначе быть беде, да и задачу не сумеем выполнить.

— А как же быть с возвращением? — спросил тот, пристально посмотрев на Мещерского.

— Обратно пойдем по их минным полям. Риск громадный, но шанс выжить есть.

Коваль молча кивнул.

— Приступить к постановке! — разнеслась команда по кораблю.

Корабль шел, закрывая за собой путь для врага и для себя. Все — от матроса до командира — сознавали, что все это значит, но думали лишь об одном: выполнить свой долг так, как велит присяга.

Вражеской батарее удалось пристреляться, снаряды ложились со всех сторон. Но прямых попаданий, к счастью, пока не было. Корабль шел вперед. За кормой вырастала незримая преграда. Снаряды падали все реже и реже. Вскоре обстрел и вовсе прекратился.

Приказ выполнен. Штурман Кононов рассчитал кратчайший путь выхода на чистую воду, и «Ока», следуя за тремя базовыми тральщиками, двинулась в обратный путь. Прошла минута, другая — и вдруг раздался взрыв, затем второй: оба полутрала одного из БТЩ перебиты, и тральщик вышел из строя. Еще два взрыва, и второй тральщик потерял трал. У самого борта «Оки», покачиваясь на волнах, проплыло несколько зловещих черных шаров. Шли минуты. Любая из них казалась вечностью. Наконец раздался взрыв и в трале третьего. Целым остался только один полутрал. К счастью, с его помощью и удалось благополучно вывести минзаг на чистую воду. На «Оке» облегченно вздохнули.

Наступил рассвет. Скоро Кронштадт. Но в этот момент раздался знакомый свист, и впереди по курсу корабля взметнулся столб воды. Через несколько секунд такой же столб встал и за кормой: по «Оке» открыла огонь еще одна вражеская батарея. Но теперь уже минзаг мог маневрировать, уклоняться. Сорок минут корабль шел зигзагами, сорок минут вокруг него бурлила вода от всплесков падающих снарядов. Но вот и Кронштадт, испытаниям этой ночи пришел конец.

Необычно холодная морозная погода установилась во всем Заполярье. Студеный ветер пронизывал насквозь, казалось, леденил душу. Наша уютная бухта в кои-то веки впервые всем на удивление покрылась коркой льда. Ночью было слышно, как работяга-буксир с тугим хрустом разрушал эту корку, освобождая нашим атомным кораблям дорогу в океан.

С высоты ходового мостика видно, как темная поверхность воды с осколками льда лентой тянется вдаль, туда, где мигают то зеленым, то красным светом входные створные огни. На мостике мы втроем — командир, старпом и я. Наш командир капитан 2 ранга Лев Николаевич Столяров — опытный моряк. Он долго возглавлял экипаж дизельной подводной лодки, затем был старпомом на атомной… Много плавал. Теперь вот этот поход. Я вижу, он волнуется, поглядывает то в нос корабля, то в корму. На носовой надстройке и в корме видны шеренги матросов — это швартовые команды, они ждут приказания, чтобы убрать швартовые концы — тросы, пока еще связывающие лодку с берегом.

Среди провожающих на причале командующий флотом, член Военного совета, офицеры политуправления и штаба. Они посматривают то на часы, то на наш мостик.

Несмотря на добротную меховую одежду, по спине пробегает холодок. «Это больше от волнения», — подумалось мне, и я придвинулся ближе к рубочному люку, откуда струился теплый поток воздуха и света…

— Отдать носовой! — как-то особенно жестко, будто чужим голосом приказывает командир.

Вздрогнул корпус, постепенно увеличивается расстояние до берега. Винты, работая враздрай, гонят жутковато черную, будто деготь, воду. Небольшие льдинки мелодично звенят, стукаясь о корпус подводной лодки. Я подумал: «Как не скоро мы снова увидим эти суровые, но милые сердцу родные края!» Еще несколько часов на поверхности, а затем уйдем в глубины океана, чтобы, преодолев огромное расстояние, вернуться на Родину с другой стороны планеты. Уходим на запад, а вернемся с востока…

Как много сделано нашим народом, нашей партией, чтобы Военно-Морской Флот, как и все Вооруженные Силы, имел самую современную боевую технику, самое современное оружие! На моих глазах и глазах моих сверстников шло коренное обновление флота. Мы видели, как в послевоенном строительстве кораблей стали учитываться новейшие достижения отечественной науки и техники. Подводники особенно остро почувствовали это, когда овладели ядерной энергетикой.

Атомный реактор, как источник энергии, произвел революцию в развитии подводных лодок. Могучая атомная энергия обеспечила высокие скорости движения, облегчила решение многих ранее казавшихся неразрешимыми бытовых проблем. Но самое главное — позволила отказаться от аккумуляторных батарей, как единственного источника энергии для подводного хода. Теперь атомоходу нет необходимости всплывать на поверхность, чтобы зарядить аккумуляторную батарею, и подводная лодка стала настоящим подводным кораблем! С постройкой атомоходов началась новая, невиданная ранее эпоха подводного флота. Эпоха огромных скоростей, фантастической мощи оружия.