Давид Самойлов - Избранное

Я в этой жизни милой
Изведал все пути.
Господь меня помилуй,
Господь меня прости.

Но суеты унылой
Не мог я побороть…
Господь меня помилуй,
Прости меня господь.

Да, в этой жизни, боже,
Не избежал я лжи.
Карай меня построже,
Построже накажи.

Светлые печали,
Легкая тоска
По небу промчали,
Словно облака.

А по ним осталось
Все, что я сберег:
Легкость, свет и старость,
Море и песок.

Можно ли считать себя счастливым
В день, когда туманы над заливом
Так печальны, мутны, неземны?
Можно ли считать себя несчастным,
Когда рядом в образе неясном
Предстоят деревья, словно сны?
И со мною соотнесены…
Чувствую себя и к ним причастным.

Перед тобой стоит туман,
А позади — вода,
А под тобой сыра земля,
А над тобой звезда.

Но в мире ты не одинок,
Покуда чуешь ты
Движенье моря и земли,
Тумана и звезды;

Покуда знаешь о себе,
Что ты проводишь дни
Как неживое существо,
Такое, как они.

А большего не надо знать,
Все прочее — обман.
Поет звезда, летит прибой,
Земля ушла в туман…

Моя душа, душа моя,
Твои дела несовершенны.
И облако плывет над нами,
Как одинокая ладья.

Душа моя, моя душа,
Забудь, что мы с тобой в разлуке.
Ведь облака в бессонном небе
Плывут друг к другу не спеша.

Моя душа, душа моя,
Когда-нибудь соединимся,
Постигнем тайное значенье
Небытия и бытия.

Душа моя, моя душа,
Давай прислушаемся снова
К ночному разговору листьев
Или к шуршанью камыша.

Закатам облака к лицу,
Как Пушкину и Лермонтову гибель.
Подобен краткий ливень
Лиловому свинцу.

Когда закат похож на бой,
Взлетают грозные богини.
Здесь не сраженье меж собой,
А бой меж нами и другими.

Какой могучий ветер
Всю ночь дул от залива!
Деревья на рассвете
Качались боязливо.

Пока еще зависим
От бури и от шторма,
Мне не пишите писем,
Их содержанье — вздорно.

Луна взошла. Спасибо ей!
Как редко мы
Благодарим за свет. Пролей
Сиянье среди тьмы!

Благодарю тебя, Луна,
За этот светлый час.
Ведь я не знал, что времена
Должны упасть на нас.

Когда кругом цветут сады,
Душа, забывшись, отдыхает
От суесловья и вражды
И свежесть яблони вдыхает.

Она устала прозревать
Грядущее. Она устала
Прошедшее переживать,
Минувшее твердить с начала.

Она устала от оков
И, отдыхая, вновь готова
Поверить в свежесть облаков
И в святость образа людского.

Сад — это вовсе не природа,
А означенье перехода
От грустной осени к зиме,
От неба серого к земле.

Сад — это рассветанье в окнах,
Через окно — огромность лип,
Где тишина лежит, промокнув,
И холод ей равновелик.

Ах, как мне надоело это —
Холодная зима и лето,
Времен скрипучий переход,
Что длится уж который год!..

Запиши мне в жизнь кусок
Марта с долгою метелью.
Занеси еще лесок,
Где береза рядом с елью.

Подверстай еще сугроб,
Что от сумрака сиренев.
Подведи потом итог
Ветра, снега и деревьев.

Это все соедини
В зимнем облике природы
В завершающие дни
Холодов и непогоды.

В деревьях около воды
Запели вешние дрозды.
Их с каждым годом меньше.
А ручеек между камней
Весною каждой все мутней
И каждым летом мельче.
И с каждым годом роща та,
Лишаясь дерева, куста,
Становится все реже.
Так наступает пустота;
Так изменяются места.
А говорят: все те же.

Купаться в ключевой воде,
Вдыхать всей грудью воздух чистый
И взором на заре тенистой
Стремиться к молодой звезде.

Чего еще? В траве лежать,
Всю ночь прислушиваясь к полю.
И руку медленно разжать,
Чтоб сердце отпустить на волю.

Накатывается издалека.
Сначала громом конского обоза
По мостовой. Гуденьем сквозняка.
Потом паденьем тяжких бочек с воза.
Потом фугасным взрывом. А за ним
Витком сверхзвукового самолета.
И вскоре — адом, где удар и дым.
И упаданье дерева в болото.

Бушуй, бушуй! Ударь в меня, ударь,
Чтоб пал близ пенной кромки океана,
Где превращается смола в янтарь
И смерть, как жизнь, светла и первозданна.

I
Вдруг становится хорошо,
Отчего — не поймешь.
Как точильное колесо,
Точит солнышко нож.

Узкий ножик весны,
Ее синюю сталь.
С этим звуком и мы
Устремляемся вдаль.

Ах, побольше печалей,
Побольше тревог!
Чище шорканье стали
О тугой оселок!

Смерть — вы знаете, что это?
Не конец, не беда —
Остановка сюжета
Навсегда, навсегда.

II
Все тянет меня к Подмосковью.
Я связан с ним детством и кровью.
Вы слышали дудку коровью
Когда-нибудь на заре?

Конечно, романтика стада
Уже устаревшею стала.
И — да! — остается нас мало,
Кто слыхивал выхлест кнута.
Эпоха настала не та.

Теперь уже слогом Гомера
Опишут купанье коней.
Но будет нарушена мера
У нас в отысканье корней.

III
Рассвет в огромном дереве —
Словно гнездо жар-птицы.
Солнцеобразно вделаны
В него большие спицы.

Весенний день высиживается
Золотой, как луковица.
И быстро солнце рыжее
Из скорлупы вылупливается.

I
О, как я птиц люблю весенних,
Не зная их по именам.
Я горожанин. В потрясеньях
До этого ли было нам?

Я житель улиц, житель парков,
А не тайги и не степей.
И скромных городских подарков
Я жду от птиц и талых дней.

II
Музыка играет
В тихом кафетерии.
Воробей порхает
За окном на дереве.

Веселишься, малый,
На носу апрель.
Проживем, пожалуй,
Несколько недель.