Ури Цви Гринберг - Избранные стихотворения Ури Цви Гринберга

В него утопленники Израиля,

И звезда у каждого на устах...

А о чем они говорят — не знает

Моя песня, ибо ведать о том

Суждено только им — кто в море...

Словно арфа, чей светлый напев погас,

Добрый сын, над временем возвышаюсь

Я, стоящий на берегу.

Входит вечер с закатным морем

В мое сердце...

И словно взор

Призван видеть у края неба

В ореоле солнца отца и мать

С двух сторон заходящей сферы:

Справа — он, и слева — она;

Их босые ступни обняв,

Под ногами пылает море...

Перевод В. Слуцкого

И вино, обманув, не веселит человека

Перед тем, как на ложе бросит он свое тело.

Его ночи в комнате сновидений —

Продолжение нестерпимых дней

Средь воюющих призраков...

Что ему делать

В толпах людей его поколенья, пьющих отраву из языческих чаш? —

Души их помрачились, а он — сын благородный,

И его душа высока,

И в крови его отсвет эпохи Первого Храма,

Где ликует его народ, возвышающийся над врагом;

Может ли он, своим царям и князьям подобный,

Жить сегодня и уцелеть?

Нет, не отсюда откроются времена и пространства.

Не поймет и не будет понят, покуда песня его

Не зазвучит на чужих языках, и придел свой он не покинет,

Чтобы одним дыханьем с чуждым миром дышать;

И его одежда, сшитая по законам

Своего поколенья, будет на нем древней,

Чем на муже, спустившемся с Галаада...

Вот, окунувшись, из Иордана он

Вышел и, бросив там свою ветхость, побрел, гонимый

Ветром времен и пространств... И внезапно здесь

Оказавшийся, озирается в страхе

Средь воюющих призраков,

Обступивших его...

Перевод В. Слуцкого

Ваши мудрецы учат: землю покупают за деньги;

Кто заплатил и воткнул лопату — тот и хозяин.

А я говорю — землю не покупают за деньги,

А копать можно и могилы!

А я говорю — землю завоевывают кровью.

И лишь земля, освященная кровью,

Принадлежит народу.

И лишь тот, кто следом за пушкой идет по земле,

Сможет потом вслед за плугом пойти

По обретенной земле.

И только такая земля родит настоящий хлеб,

И свят дом, построенный на такой земле:

Ибо она полита святой кровью.

Ваши мудрецы учат: Мессия придет через много веков;

Без огня, без крови возродится Иудея

С каждым посаженным деревом, с каждым построенным домом.

А я говорю — если вы сейчас

Не сделаете все, чтобы ускорить его приход,

Не пойдете в огонь со щитом Давида,

Не промчите коней по колено в крови —

То Мессия и через века не придет

И Иудея не воскреснет!

И станете вы живой данью для врагов,

И любой лиходей подожжет ваш дом,

И плоды оборвет, и дерево срубит,

И безнаказанно вспорет вам брюхо,

И младенец и юноша будут равны

Перед вражьим мечом…

И останутся вам одни пустые слова —

Целая библиотека свидетельств вашего позора!

Ваши мудрецы учат: у всех народов одна правда —

Кровь за кровь — а у евреев другая.

А я говорю, что правда едина и неделима,

Как нет другого солнца и другого Иерусалима!

В книге Моисея, Иисуса Навина, царей и героев

Записана эта правда, источенная

Жизнью в изгнании и предателями.

И наступит день, когда юноши наши встанут

От Нила до Евфрата и от моря до Моава

И вызовут врагов на последний бой,

И кровь рассудит — кто единственный хозяин этой земли.

1936

Перевод Р. Торпусман

Десять лет назад я сошел на этот берег.

Я был юн и восторжен и, пылал, как Божий куст,

И райской арфой для меня звучал иврит из детских уст,

И на небе скрипки пели все напевы поколений,

А по земле ходило племя героев и смельчаков,

Бежавших с вавилонских рек, чтоб возродить свою страну —

И было это племя словно горн, танк, бетон и сталь!

Свет солнца был в плечах его

И чудо — в кулаках его.

Герои строили дома,

И делали водопроводы,

И поливали огороды —

Как радовался я за них!

И на бульваре в Тель-Авиве

Я на скамейке ночевал —

И не было меня счастливей!

И тихо улыбалась мне

Луна, как мама, в вышине...

Когда весь хлеб мой выходил,

Я сыт одним сознаньем был,

Что есть зато еда У НИХ,

В столовой Эйн-Харода!

Когда они копали грунт

И находили воду,

Когда давили виноград —

Я будто напивался сам,

Так я за них был рад!

И словно пес сторожевой,

Я рыл и нюхал всё вокруг.

И всякий раз, почуяв зло,

Я лаял: «Караул! Беда!

Я вижу полосу огня!

Я вижу полчища врагов!»

Но эти медлили ВСЕГДА:

Привыкли без оружья спать.

И волк арабский успевал

Свою добычу растерзать

И, сытый, восвояси шел,

Весь перепачкан кровью жертв...

Вот тут герои приходили

И кровь, как грязь, закрыть спешили.

А их геройские вожди,

Любители жратвы и власти,

Учили дружески тянуть

Братскую руку к волчьей пасти,

Учили мирно созидать,

Обуздывать дурные страсти,

Учили без оружья спать:

«Арабский волк — он нам не враг!»

Мне жег глаза их красный флаг,

Их чествованье Первомая

От Тель-Авива до Тель-Хая;

Мне жег язык визгливый гимн:

«Не Бог, не царь и не герой» —

И это пелось посреди

Чудес долины Изреэль,

И на горе, где пал Саул,

И в граде, где царил Давид!

Я лаял им до хрипоты:

— Вы слепы, как затылок!

Беда хоть скрыта, но грядет!

Под каждой феской спит вулкан,

И скоро пламя полыхнет!

Но я взывал к глухой стене —

Пока не начался погром,

Пока мне душу не прожгли

Потоки крови и огня...

Пока не сгреб я в чемодан свое немногое добро

И — будто нож в меня вонзен — простился с Иерусалимом...

Так я в изгнание ушел.

Теперь свои же на меня

Навет кровавый возвели!

Таких времен, как этот год,

Я не видал и в страшных снах.

Пропало племя смельчаков,

Настало время палачей.

По флагу их узнать легко:

Не зря он красен! Он в крови!

1933

Перевод Р. Торпусман

Родник не перестанет течь, пока Создавший его

Не обрушит на него гору или не иссушит до дна.

Так и поэту Творцом предначертан удел: творить,

Пока его душа из мира живых не истреблена.

Он — пророк, несущий слово Бога с Синая, он Божий огонь!

В нем дымящийся фимиам и неопалимая купина;

Многие воды его не зальют [1] «Многие воды не зальют любви» – из Песни песней. (Примечание переводчика) , ибо в нем сила гнева любви;

Лишь Бог, погасивший светильник Храма, может засыпать землей

Этот пылающий факел — ибо Ему покорны все пламена.