Лев Маляков - Свидание

Шел деревней Первомай,
В красное одетый…
Ох, Евгений, не замай,
Сердцу нет запрета!..

День, как солнышко, горел
Дарьюшкиным взором,
И в обиде все же грел
Жарким разговором.

Не до митинга,
Когда
Сердце, ох, зашлося:
Думы душеньку —
Беда! —
Доконали вовсе.

От колонны я в кусты —
Будто бы по делу.
И наметом три версты —
Лишь в ушах свистело.

Сердце — молотом в виски.
Хоть не дюже чинно, —
Сняв ботинки и носки,
Дую босячиной.

Возле лавки мужики —
Скинулись по малой.
— Примыкай, коли с руки,
Ты же свойский малый.

Отказаться не резон —
Праздничное дело,
И к тому ж в душе трезвон:
Вот как накипело!

На пригорке сельский клуб —
Хоромина нескладная…
— Дарья,
  Даша, приголубь,
Моя не-на-гля-дна-я!..

Мне в ответ —
Секут глаза:
Встречают словно грешника.
И не Дарья,
  а лоза
Середи олешника.

Как ножи, зрачки грозят,
Судят незнакомостью.
Девки,
  бабы,
  м а льцы —
В ряд:
Вся деревня полностью.

Возле Дарьи, как прирос,
Евгений приспособился.
А по мне —
  мороз, мороз! —
Ишь кого сподобился!

Ухватясь рукой за стол,
Похрустываю пальцами.
Гармонист щербатый пол
Выстеливает вальсами.

Разломились пополам,
Ахают малиновы.
Ветер вьюжит подола,
Ситцевы, сатиновы.

Выдаю земной поклон —
Лишь бы Дарью взять в полон,
Закрутить бы в огневой
Да из клуба вызволить,
На лужайке медов о й
О сердечном выспросить.

Встал Евгений,
Голос — медь:
— Что ты прешься, как медведь? —
Я к нему:
— Молокосос!
Распускаешь руки… —
И легонько преподнес —
С правой — для науки.
Вот так раз:
Пластом лежит.
Дарья побелела,
В карих слезонька дрожит,
Горько, оробело…

Хоть хмельной,
Да понял я:
Дело, паря, — полынья!..

Молодик над пожней, словно коса
Звенящая над плечом в ожидании трав…
О боже,
О чем это я, о чем?..
Дымилась,
Ручьилась роса, лезвием поиграв.

Земля наплывала, текла под взмах:
Бескрайность и ты —
Один на один.
И этот захлеб высоты!
И кажется —
  счастье в твоих руках.
И ты —
  у вечности сын!..

Хоть сорок лет с тех пор пронеслись,
Мне не забыть того июньского дня:
Евгений и двое,
Будто коней покормить,
Завернули в луга,
Сказали: садись!
И ствол вороненый
Слепо глядел на меня.

Явь или сон?
Но верь не верь:
Решетки ржа когтит голубень.
Слышно:
Протопает часовой.
Застонет натужно скрипучая дверь…
И этак —
  который день!

А мне бы на волю,
С косой в луга!
Не ждет страда,
И рук нехватка.
За перекатом темны омут а ,
На зорьку жерлиц бы наставить туда:
Щука теперь до жора падка…

Мне думалось:
Травы заждались меня,
Роняют росины,
Как слезы мужские.
Не знал, что Россия в захлебах огня,
Военным набатом объята Россия!..

Клацнул, как выстрел, за дверью замок —
Ударило светом в глаза жестоко.
— Капут Совьетам!..
Ты нам мог
Помогать очень-очень много!..

Сижу.
Глаза протираю:
«Брысь!..»
Добро бы Женька,
А тут почище!
Мерещится?
Вроде нет.
Откуда взялись
Эти кованые сапожищи?

Тянется в рыжих волосьях рука.
Хлопает по плечу, как брата.
На вопросы молчу.
Гляжу на черного паука,
Рукав облапившего горбато.

А немец с ухмылкой
Богато сулит
За службу лакея и деньги, и счастье.
«Шалишь!
И елеем, и прочим я сыт…»
А сердце от дум —
На части!

Вал и ,
Подкидывай, не скупись, —
Будет тебе работа!..
Эх, недотепа, нескладица-жисть!
Мне бы лишь за ворота!..

Елки чернеют копьями,
Целятся в месяц багряный.
Псковскими зыбкими топями
Шли партизаны.

Нянчить бы нам руками
Не автоматы —
Землю,
Песнями да стихами
Щедрость ее приемля!

Горько
В неполных двадцать
Отплакать и отсмеяться,
Тихому хлеборобу
В поле идти солдатом.
Пашни первую пробу
Брать не плугом —
Гранатой.

Давит на плечи доля,
Нет, не косой —
Прикладом.
Сердце гудит от боли:
Надо,
  надо,
  надо!

Ночь тяжела в болоте.
Ночь добра на подходе.
— Доты!.. —
Шепот по роте,
Будто озноб, проходит.

Хутор баней ветхою
Мне заслонил полмира,
Красной остался меткою
На карте у командира,
Н а сердце отпечатался,
Пулей ко мне посватался.

В горе Россия сур о вела,
Взглядом строгим темнела,
Рвы и окопы строила,
Смелых вела и несмелых.
Благословенным
Ярость
Круто вздымала жилы…
Мне на последнюю малость
Лишь бы силы хватило!
Только бы дотянуться
К доту ценой любою…
Сутки, вторые бьются
Пятеро… трое… двое…

В ярых отсветах черные кости
Над рекой запрокинул мост.
Каково погулялось вам,
Гости?
Каково прогулялось «нах ост»?!

Приюти меня, вдовушка-ночка,
У заступника-валуна,
Подсоби дотянуть до лесочка,
Ты же можешь, темным-темна!

Остуди,
Охлади сентябринами
В добрых чащах с густою листвой,
Переспелыми журавинами
Да прохладою луговой!

Некрещеный,
Готов я взмолиться,
Исповедаться под мостом.
Причастился глотком водицы,
Беззащитный, лежу под кустом.

Мне бы только покромок поляны
Одолеть,
Превозмочь до зари.
Рубцеватые раны — каляны,
Отомщения поводыри.

Как ремнем,
Перехваченный болью,
Обнимаю земную юдоль.
Сто шагов до лесного раздолья —
Сто кинжалов в открытую боль!

Захватил пятернею осоку,
Через кочки —
Привал, перевал…
И послышалось:
Будто бы сбоку
Кто-то стонет,
На помощь позвал?

Не ошибся:
Зеленые точки
Прострочили и стоны, и ночь.
Я, как видно, родился в сорочке,
Мне бы к лесу
Да т и хонько прочь…

И с чего бы
В звенящую свару
Пустоты, черноты и огня,
Как в предбанник сквозной с перепару,
Потянуло всем телом меня?

И откуда в навылет пробитом
Моготы на такое взялось:
За плечами с живым иль убитым
Проползти ту поляну насквозь?

Я очнулся под яростный стрекот
Пировать прилетевших сорок.
С неба сыпался «юнкерсов» рокот,
Багровел,
Разгорался восток.