Юлия Мамочева - Отпечатки затертых литер

И песнь его эхом в молитве людской,
Взлетев в небеса, отдавалась…
И, словно в ту ночь, Вифлеемской звездой
В святых небесах загоралась.

— Что такое Любовь?
         — Это горечь раскаянья
И пронзающий холод в бессонном бреду.
Слезы терпкие с привкусом злого отчаянья,
Так сокрытого лихо у всех на виду.
Окрыленная счастьем и болью прожженная,
Ты прекрасна, Любовь, в одночасье рожденная!
— А быть может, она херувима капризного
Лаконичная шутка в ответ на мечты?
Юмореска, судьбу перепевшая сызнова
Без нелепых мотивов земной суеты?
Вдохновенного странника муза красивая?
Или сотни цветов? Или капля счастливая
Серебристого моря бездонных надежд…
— Поминутно слепая, обманно-правдивая,
Априори царей, мудрецов и невежд!
Спор рождает всегда непреложную истину —
Ей рождать суждено звон хрустальный в груди:
То терновым венцом награждает прижизненно,
Наваждением горьким горя впереди,
А то вдруг, Божьим светом сердца озаряя,
Создает атмосферу Пресветлого Рая.

Весна, опять весна!
Звенит, благоухая,
Румяная, живая —
В проснувшейся душе.

И, до краев полна
Теплом святого Рая,
Искрится, расцветая
На зимнем бланманже.

Ты, вьюга, не злословь!
Лихи твои угрозы —
Но придержи морозы
И лютую пургу:

Ко мне пришла любовь,
Рождая трепет, слезы,
И бархатные розы
Рисует на снегу.

Спи спокойно под свист метели,
Усыпляющей, голубой…
Небо цвета промерзшей гжели
Расстилается над тобой,

Накрывает морозной тенью,
Колыбельной сводя с ума.
Хочешь вырваться? — Нет спасенья,
Всюду ночь. И зима, зима…

Вот уже, оплетенный дымкой,
Мир затих, молчаливо строг…
Только бродит сон невидимкой
По узорам пустых дорог.

Спит Земля, не ища возмездья,
Ветра слыша гудящий хрип.
А над нею плывут созвездья
Косяками священных рыб.

Крылья! Крылья мне дайте скорее:
Улечу, словно птица, на юг.
Душу мёрзлую там отогрею
Вместе с пальцами стынущих рук.

Поцелую горячую землю —
Блики солнца далёкой земли…
И дыханью солёному внемлю
Бесконечно лазурной дали.

Дайте когти железные, чтобы,
Пусть не видя во мраке ни зги,
Сердце вырвать из тесной утробы —
Из объятий ревущей пурги.

И подняться над ней, белолицей,
Рассмеявшись счастливой судьбе…
Сделай, Боже, девчонку — орлицей.
Буду век благодарна тебе.

Взмахнул Тигренок, словно кот,
Пылающим хвостом —
И вот, мерцая в серебре,
Стучится праздник в двери.

Для всей страны, смеясь, зажжет
Он звезды над Кремлём,
И ель на радость детворе
Украсит в тихом сквере…

Великолепный полон зал
Пажей, красавиц, франтов —
То кружит Ветер удалой
Снежинок хоровод.

Россия! Подними бокал
Под мерный звон курантов,
Ныряя разом с головой
В счастливый Новый Год!

Пролетел десятый год: долгий, круглый, целый…
Ты моргнул всего разок, а уж он-то скор:
Видишь блики на окне? Это лапой белой
Чертит Заяц-весельчак сказочный узор!..

Принакрылась вся Земля снежною периной,
И кудесник подоспел, с бородой как встарь…
Вот уж скатерть на столе — запах мандаринный
Приглашает в гости к нам заглянуть Январь.

Слышен смех, волшебный звон с ароматом хвои —
Ты желанье загадай в эту ночь, народ!
И счастливей прежнего, радостнее вдвое
Станет наступающий светлый Новый Год!

Мне для счастья ненадобно броского —
Иногда и немногое знаково.
В одиночестве слушать Чайковского
И читать вечерами Булгакова.

Исповедаться лику старинному,
С головой помолясь непокрытою,
И гулять по Арбату пустынному,
Восхищаясь в душе Маргаритою.

Точно в солнечном детстве, по тихой аллее пройду,
На резную скамейку у дуба любимого сяду —
Как же сердце томилось по этому старому саду,
Словно тысячу лет не бывала я в милом саду…

Изумрудным венцом коронован задумчивый друг…
Не гуди, старина, — я столетний покой не нарушу.
Лишь хочу, чтоб мою до поры повзрослевшую душу
Приласкал ты как прежде касаньем невидимых рук.

Чтобы храм улыбался над кружевом старых ворот
И над пылью дорожек, которые тоже не новы…
Чтоб из сердца рвалось воробьем восхищенное слово —
Да со смехом веселым над дерзостью птичьих отстрот:
Их немало в саду, овладевших искусством бонмо,
Расчирикались, скачут потешно — едва ли не в руки!..

Мой Михайловский Сад раскрывается в радостном звуке,
Как и в сладкой прохладе подтаявшего эскимо.

Сняла очки — и вижу все мазками…
Забавно: мир как с полотна Мане.
Коснусь его холодными руками —
Исчезнет тотчас, по моей вине.

Постой, не надо! В сумочке перчатки;
Надену их — не станет мерзлоты!..
Моей мечты цветные отпечатки…
О пресный быт! За ними меркнешь ты…

В глазах стоит священная картина —
Безумие, фантазия, мираж:
Сливается навеки воедино
Эмоций полихромная гуашь.

Так трепетно, как тень скользящей лодки
По темной глади на краю земли…
Очки надела — снова вижу четко.
Но вижу ли? Но вижу ли?..

Протяни мне, Боже, на ладони хризолиты слез,
Чтоб сверкали в светлый миг оправой для счастливых глаз.
Силы дай не утонуть в бездонном океане грёз —
Жить секунду за секундой как в последний раз!

Подари незримую корону светлого ума:
Чтоб стихи рождались, разрывая сладкой болью грудь…
Господи, я трудный путь поэта выбрала сама!
Только Ты, прошу, со мною рядом будь…

Ну а если невзначай мне скажут: «Знаешь, Бога нет»,
Не померкнет свет янтарный вдохновленных глаз.
Лишь отвечу я без срыва на фальцет:
«Если так — то кто же создал нас?..»

В моих глазах — застывшая смола.
Сосной когда-то, значит, я была.
Тянулась к небу, к солнцу — все росла:
Мне солнечные открывались дали!..