Павел Зальцман - Сигналы Страшного суда. Поэтические произведения

Я ей кланяюсь красиво,
Улыбаюсь, а потом
Я беру бутылку пива
Для того, чтоб взять батон.

Хорошо. А разве хуже,
Раз пришла такая блажь,
Отражающийся в луже,
Шевелящийся пейзаж?

Для чего же я к буфету
Подлетаю на лету,
Если я хочу котлету,
Но не эту и не ту?

Фамилия, имя, отчество.
Профессия – одиночество.

Когда я раз приехал в Крым,
Та-рá-ра та-ра-рá,
Он был еще слегка сырым,
Та-рá-ра та-ра-рá.

И я один ходил на пляж,
Сидел там до утра.
Какая блажь, какая блажь!
Та-рá-ра та-ра-рá.

Еще стоял весенний дым,
Шумел прибой у скал,
Но я был очень молодым,
Я бегал и скакал.

И вдруг я вижу: на песке
Лежит она одна,
Пушистый локон на виске
Сверкает, как волна.

Холодный белый милый цвет
Ее покатых плеч…
Тара-та-та, влюбленный бред,
Позвольте мне прилечь.

Но для того чтоб загореть,
Та-рá-ра та-ра-рá,
Не обязательно сгореть,
Та-рá-ра та-ра-рá.

Адреналину, адреналину,
А то я стыну,
Я просто стыну!
И мы хотим красоты —
Я и ты.

Выбивая вам зубы
(Мы несколько грубы),
Задаем лататы/.
Наши руки нечисты,
На то мы и дантисты.
Мы хотим красоты —
И я, и ты.

Искры, искрочки без огня,
Что вы сыпетесь из меня,
Что вы сыпетесь на песок
Вдоль заборчиков из досoк?
Я собрал бы вас на ладонь,
Я бы сделал из вас огонь.
Я бы взял его, если б мог,
И запрятал бы в уголок
Да под доски его, храня
Ваши домики от огня.

Как ваша жизнь ни хороша,
Она не стоит ни гроша,
Напрасно вы живете.
И ваши души – сметники,
И ваши дети – говнюки, —
Что сеяли, то жрете.

Ах, плохо нюхать вашу вонь,
Вам всех пора бы на огонь,
Чтоб небо было чище.
И ваши шубы надо в печь,
И ваши души надо сжечь,
Так как вы духом нищи.

То ахну, то охну,
Всё сохну и сохну,
Пожалуй, зачахну,
Да так и подохну.

Любезные люди,
Тащите горшки.
Несите на блюде
Мои потрошки.

Несите, несите,
Не вижу беды.
Давайте, вкусите
Духовной еды!

Если б я был Агамемнон,
Я бы им в ванне топить не дался.
Дворец бы этот оцепил.
Эгисфа крюком за ж…
Клитемнестру в сметник,
А на место ее новый десяток,
С Кассандрою в голове.
А для всех прочих, при трубном звуке, —
Расституцию,
Чтоб они, мать их в лоб,
Дрожью дрожали!

Стихи становятся короче.
Пробегав день,
Их можно лаять – дело к ночи,
И лаять лень.

Стихи лепечут поквартально, —
Строфа – квартал.
Так, совершенно машинально,
Шел, – бормотал.

Всё плевое, пустое дело
Ценою в грош;
Ну, прилетело, улетело, —
И не найдешь.

А то, что слаще и дороже,
Всех благ,
Обтянутое нежной кожей, —
Поди и ляг.

А что стихи – стихи редиска,
Изжога, лук.
Стихи кропаются из риска,
Стихи – испуг.

Так, иногда залаешь к ночи
В своем углу…
Стихи становятся короче,
Нет, я не лгу.

Выйдя из столовки,
Я не встретил Вовки.
Проходя у садика,
Не заметил Вадика.
Как всегда на лавке,
Не сидели Клавки.
Двигаясь вдоль стенки,
Не увидел Генки.
Да, тут не до Вань —
Куда ни глянь,
Во все сторонки
Одни воронки.

На темном море пароход
Над зеленью воды.
Сады спускаются с высот,
Холодные сады.

Дельфины прыгают в воде
С мыльной пеной в бороде.

Взрывает пену за кормой
Работающий винт,
Идем дорогой голубой —
Куда? На бейдевинд.

Небритые дельфины
Показывают спины.

За приседающей кормой
Холодная вода,
А мы торопимся домой,
Куда это? – Туда!

Вы видели локти, вы видели белые локти знакомых девиц.
Вы слышите запах, но вы не припомните лиц.
Вы видели косы, вам помнится, как завита голова.
Вы слышите голос, но вы позабыли слова.

Веет холодом за речкой Алматинкой,
В воду сеет свеженький снежок.
Я внезапно врезанной картинкой
На минуту душу пережег.

Может быть, стекольные заводы,
Может быть – дорога в Дудергоф…
Рядом с нами мчатся эти годы,
Как огни бегущих берегов.

Мы проникнем в арсенал,
Где хранится аммонал,
Облюбуем уголок,
Распакуем узелок.

Освещая повороты
Бледно-синей полосой,
Обнаружим бутерброды
С брауншвейгской колбасой.

Прожевавши со слюною
Проперченные куски,
Мы уложим под стеною
Драгоценные бруски.

Хорошо, что тонко.
Кажется, вагонка.
Мы протащим фитили.
Дорогие, спите ли?

Не тверды ли вам подушки?
Не оставивши следов,
Размотаем две катушки
Специальных проводов.

Беспокойства кратки,
Всё в полном порядке.

Выходя на двор, наружу,
Где запалы брошены́,
Мы пока что не нарушим
Вожделенной тишины.

Мы заляжем, мы заляжем
Под надежною стеной
Спать, поскольку взрыв налажен,
Он в коробке жестяной.

Одна, хромая,
В пустом трамвае
Не так смела.
А ночью город
Ножом распорот,
Кругом – смола.

В углу трамвая, —
Несет, качая, —
Портфель, очки.
На ней галоши,
Пыльник, не ношен
Совсем почти.

На остановке
Стоят два Вовки —
Конец, кольцо.
Кепки у Вовок
До самых бровок,
Закрыв лицо.

Среди ограды
Проезд на склады —
Свернуть туда?
Нет. А направо
Только канава
И в ней вода.

Она – хромая —
Бежит, хромая.
Они за ней.
Бежит с трамвая,
А ночь немая,
Ночь без огней.