Вячеслав Воробьев - ЛиПа

Отныне я известен снова,

как никакой другой поэт.

Насчёт себя у Иванова

я видел не один сюжет.

Теперь — вперёд и выше, други!

Пора, пора для новых благ

подумать крепко на досуге,

чем мне полезен Пастернак!

Не знаю,

когда этот вирус проник.

Не знаю,

не знаю,

не знаю.

Но чувствую — заболеваю:

В метро,

в самолёте,

в трамвае,

И ночью, и днём,

Каждый час, каждый миг

Стихи и твержу

И стихи сочиняю.

(Юрий Журавлёв. Осенние охоты)

Врачи от догадок

сбиваются с ног.

Причины

болезни

не знают.

На всех перекрёстках

российских дорог

сегодня

стихи сочиняют.

В такси,

в самолётах,

в метро,

в поездах

твердят их порою до хрипу.

Такая вот вдруг накатила

беда

на смену

гонконгскому гриппу.

Инфекция

распространяется вмиг.

Да,

вирус смертельно опасен.

Он чуть ли не в каждого

нынче проник,

и вид заражённых

ужасен.

Скорей заполняйте

больничный листок!

Опознан

бациллоноситель:

поэт Журавлёв!

Адрес — Владивосток!

Покуда не поздно —

спасите!

Лишите контактов!

Кладите в кровать!

И от изголовья —

ни шагу!

А главное —

в руки ему не давать

чернила,

перо

и бумагу!!

Чашку яда в дверях выпивая,

Ты катил на работу в трамвае...

Мне в груди рукоятка кинжала

По утрам одеваться мешала.

(Ирина Знаменская. Дальний свет)

…А с работы зимою и летом

Ты меня поджидал с пистолетом.

Вечерами тебя с головою

Мыла в ванне с кипящей смолою.

Чтоб совсем довести до экстаза,

Подпускала я порцию газа...

И глядели соседи с участьем

На семейное тихое счастье.

А может, мне похвастаться резон?

На празднике земли моей исконной

Среди немногих был провозглашён

Почётным гражданином Пошехонья.

(Александр Иванов. Вечно здравствуй!)

Так распирает — не могу молчать!

Теперь любая высота по силам.

Ведь в Пошехонье местная печать

Мои стихи с портретом поместила.

Вот праздник! Со страниц и из витрин

Струится взгляд мой, словно свет в оконце.

Жаль, что не дожил Салтыков-Щедрин!

Ведь мог бы стать почётным пошехонцем.

Опять нас качка извела,

И проолифенка, что панцирь...

Но был упрям СРТ-эР,

А капитан —

Тем паче...

От киля содрогаясь до клотика,

Мы идём в розоватый туман.

(Марк Кабаков. Мои корабли)

Это вам не ныряние в омуты,

Не над озером тихий ночлег:

Закрутились в баранку шпангоуты,

Ватерлиния скрылась навек.

Затрещала по швам проолифенка,

Словно струны, гудят леера.

Ох, хлебнули мы нонеча лихонька!..

Описать — не хватает пера!

От киля и до самого клотика

Я мечусь ухватившись за фал.

Видно, участь несчастного ботика

Разрешит восемнадцатый вал.

Отказали и чувства, и органы,

И в поджилках — сплошной колотун.

Этот шторм был отмечен рекордами

На дистанции кубрик — гальюн.

Стихла буря. Меня, невредимого,

Обнимает родной экипаж

И советует: — Необходимо вам

Подлатать в отпуску такелаж!

Жизнь моя сухопутная, бедная

Душу крепко зажала в тиски.

Только вспомню словцо корабельное

Вою волком морским от тоски.

Наш удел, наверное, таков,

Так, представьте, сроки подоспели:

Дети черноморских моряков

Каждый год рождаются в апреле.

(Вячеслав Качурин. Ощущение времени)

Рыбаков с надеждой дома ждут.

Впереди — приятная работа...

А в апреле двери распахнут

Роддома родного Минморфлота.

Если же рождаются не в срок

Дети (скажем, на исходе года) —

Жён не пустят на родной порог

Рыбаки, вернувшись из похода.

Снова от родимых берегов

Свежий ветер траулер уносит.

В Африке у наших рыбаков

Дети появляются под осень.

Писал я много на веку,

Но всё, народ, сожги,

Коль хоть одну мою строку

Вдруг запоют враги!

(Игорь Кобзев. Красное с золотым)

От всех пародий отрекусь,

Когда среди забот

Хотя б одну его строку

Вдруг запоёт народ.

Кудрявый Пушкин, выглянув в окно,

Сквозь иней любовался этой елью

И — сам подобен чудному мгновенью —

Читал стихи жене и пил вино.

(Геннадий Колесников.Фламинго )

Я Пушкина себе вообразил

В невероятно чудное мгновенье.

Оно так просится в стихотворенье,

Что удержаться просто нету сил:

Сусальный иней падает легко,

На кудри с елей оседая плавно.

Читает он Наталье Николавне

Стихи про Анну Керн и пьёт «Клико»...

Когда мосты сжигаешь за собой,

Сперва валежник отыщи сухой

И по настилу уложи плотней.

Затем бензином не скупясь полей.

(Диомид Костюрин. Мужчины не плачут)

Когда быка берёте за рога,

При этом не валяйте дурака:

С подветренной крадитесь стороны

И берегите новые штаны.

Коль надо вставить палку в колесо,

Полезно взять оглоблю иль весло

И ждать, в кювете затаившись, — вдруг

Появится начальник или друг.

Когда из мухи делаешь слона,

Травою муху накорми сполна,

Немного удлини ей хоботок

И крылья оборви — и будет прок.

Когда пришить кобыле надо хвост,

Сначала подберите нужный ГОСТ,

А соберётесь лавры пожинать —

Побольше тару не забудьте взять.

И что б вы ни хотели совершить —

В галошу сесть ли, небо ли коптить —

Все мелочи продумайте всегда.

И чушь нести — полезно знать, куда!

Без меня отцвели возле дома тюльпаны,

Без меня отсвистал и умолк соловей.

(Иван Лысцов. Принесение даров)

Без меня наступило затишье в природе

И на дачном участке случилась беда: