Константин Бальмонт - Том 3. Стихотворения

Жемчуг тот – из частых звезд, звезд и слез людских,
Мысли сердца – берега, сердце – звонкий стих.

Взводень, бурное волненье,
Беломорский ветер встал,
Волны взвел, затеял пенье,
Загудел, зарокотал.

И волну на море Белом
В вал косматый превратил,
В торжестве освирепелом
Взводит стаю водных сил.

Строит город многостенный,
В каждой капле быстрый глаз,
Взводень стал – и с шумом, пенный,
Своды рушил, веселясь.

Я решил своим весельем
Разрушать чужую грусть.
Вы, объятые похмельем,
Я вас знаю наизусть.

Ваши деды были пьяны
Властным хмелем смелых грез,
Знали сказочные страны,
Счастье им не раз зажглось.

Счастье им всегда светило,
Не гнела их мысли мгла,
Оттого, что в сердце сила
Не подавлена была.

Вы же, в хмеле видя зелье,
Видя в грезах только яд,
Скучным обликом похмелья
Заслонили вешний сад.

Сад смеялся вам цветами,
Здесь мы каждый миг в саду,
Но кошмар владеет вами,
В утомительном бреду.

Вы замкнули сердце в клетке,
И дивитесь – нет цветов,
Лист сухой на мертвой ветке –
Символ пасмурных умов.

Мне-то что! Я хмель веселый.
Мне-то что! Я вьюсь и вьюсь
Вкруг меня мелькают пчелы,
С каждой соком я делюсь.

Зыбко светят крылья-краски
Мотыльков и пестрых мух,
Нежный ветер шепчет сказки,
Песней ласки входит в слух,

Эй вы, хмурые, идите,
Уж и вас развеселю,
Хмель прядет цветные нити,
Всех пьяню я, все люблю.

Царь царю послал подарок,
И сказал через посла.
Край твой дальний пышно-жарок,
Мощь твоя светла.

Я же – Северного края
Бранно-льдяный властелин
Буду – данник, только зная
Свет снегов и льдин.

Дар его был мех богатый,
Белый царский горностай,
Три копья, и шлем крылатый,
Брату, в Южный край.

Счастлив был властитель Южный
Слышать слово, видеть дар,
В ожерелье, в круг жемчужный
Вделал символ чар.

Круговой излом рубина
Вделал в жемчуг круговой: –
Два нас, в мире, властелина,
Двое нас с тобой.

Отослал он, благодарный,
Ожерелье в царство льдов,
В дивный край луны полярной,
Царственных снегов.

И свершилося с царями
Чарованье сил иных.
Южный край покрылся льдами,
Говор в нем затих.

Словно копья – льдов изломы,
Южный край воздушно-нем.
Стынут царские хоромы,
Светит царский шлем.

Между тем, как камень красный,
Встал на Севере закат,
Весь – живой, цветочно-страстный,
Встал, как пышный сад.

И под облаком жемчужным
Стынет там другой один,
Дух полярный с сердцем Южным,
Царь светящих льдин.

Я с мечтою обручился и венчальный стих пою,
Звезды ясные, сойдите в чашу брачную мою.

Сладко грезе светлой спится далеко от тьмы земной,
Там, где звездный куст огнится многоцветной пеленой.

Куст восходит, возрастает, обнимает все миры,
Слышны песни от равнины, слышны громы от горы.

Жар-цветы и цвет-узоры смотрят вниз с ветвей куста,
Светом помыслы одеты, в звездных ризах Красота.

Бриллиантовою пылью осыпается жар-цвет,
Манит душу к изобилью сказка огненных примет.

Искры, жгите, вейтесь, нити, плющ, змеись по Бытию,
Звезды ясные, сойдите в чашу брачную мою.

Мы недаром повстречались в грозовую ночь,
И дождались, чтобы сумрак удалился прочь.
Мы сумеем, как сумели, быть всегда вдвоем,
И в разлуке будем вместе в ярком сне своем.

Мы сплетем, один к другому, серебристый мост,
Мы от Запада к Востоку бросим брызги звезд.
Мы над Морем, полным темных вражеских чудес,
Перебросим семицветно радугу Небес.

Мы расцветшими цветами поглядим в лазурь,
И лазурь дохнет ответно дуновеньем бурь.
Мы красиво уберемся в бриллианты гроз,
Хороши цветные камни в темноте волос.

Сколько блестящих мух
В нашем зеленом саду!
Радость – Весна. Я счастливый иду.
Повсюду медвяно-жасминный дух.

Лучше что есть ли, чем цвет?
Есть ли что лучше, чем травы?
Травы – в цвету! Знаю, бесы лукавы,
Но, при лукавстве, в Аду – этого счастия нет.

Я себе построил дом посреди дубравы.
Посадил вокруг него шелковые травы.
И серебряным его окружил я тыном.
И живу теперь я в нем полным властелином.

В этом доме – терема, не один, четыре.
В этом доме свет и тьма радостней, чем в мире.
Светит солнце с потолка, за день не сгорает.
Месяц с звездами в ночах серебром играет.

И когда я из окна брошу взор к пустыням,
В небе светится Луна, Солнце в море синем.
Светят миру, но порой траур ткут им тучи.
А в моем дому они без конца горючи.

И ворота у меня без замков железных,
Но закрыты как врата областей надзвездных.
Лето, Осень, и Зима, с нежною Весною,
Говорят душе: «Люби. Хорошо со мною».

Лето, Осень, и Зима смотрятся в оконца.
Без конца поет Весна, что хмельное Солнце.
Нежно, шелково шуршат шепчущие травы.
Хорошо построить дом в тишине дубравы.

Трава-хвалиха взрощена пустыней,
  Четыре цвета есть на ней,
Багряно-красный цвет, зеленый, черный, синий,
  Четыре пламени огней.

Сорви ее, как будешь чист душою,
  Четверократно ты поймешь,
Что можно, как своей, жить радостью чужою,
  И правду расцветить, как ложь.

Хвалить восторг, и восхвалить усталость,
  За ярким раем жаркий ад,
Понять, что в бархат тьмы красиво входит алость,
  Что Небо и Земля – горят.

Расцвела на дальнем небе Радуга-цветок.
Семицветный мост оперся о земной поток.

Красный, желтый, и зеленый, разные цвета.
Фиолетовый, и синий, углится мечта.

Только углится не мраком, золотым огнем.
Каждой краске повелела быть в неделе днем.

Мак и розы в понедельник, а во вторник лен.
В среду лютик, всю неделю разноцветный сон.

В воскресенье полноцветность всех семи цветов,
Чтобы пояс для недели был сполна готов.

Чтоб одна к другой неделя яркая пошла,
Чтобы, с месяцем венчаясь, вся была светла.