Николай Векшин - Полёт шмеля (сборник)

Это было давно в Лабытнанги.
Не забыть нам ни дней, ни ночей.
Мы лежали в ненецкой яранге
И резвились, как чукчи, мы в ней.

Вы пришли весь помятый, опираясь на трость,
В паркинсоне трясясь и устало дыша.
Вы прошамкали томно: «Ах, как хороша!».
Я подумала: «Как же не вовремя гость!»

До бесчувствия и до озноба
Я любимую властно хочу.
Страсть и счастье! В паренье мы оба.
Я в нирвану с шипами лечу.

Мне жаль порой, что я не крокодил.
Что зубы не торчат двумя рядами.
Я крокодильчиков бы столько наплодил,
Что удивились б кенгурёнков мамы.

Где поцелуи, там ружья не растут.
Штыки растут лишь там, где войны.
Лишь поцелуи человечество спасут.
Милуйтесь все! И мир вам – всем влюбленным!

Увидь поэзию в окне!
Узри духовность в пьяной шлюхе!
И, растворившись в тупике,
На пьедестал взойдя, не рухни!

Стала популярной я,
Как звезда Полярная.
Мыслила про Кая я,
Книжечки листая я.
К Робинзону Пятница
Повернулся задницей.
Ох, кастрюль невнятица!
На душе сумятица.

Я был и скрипкой, и трубою.
Скрипел, неспешность вороша.
Но вот беда с самим собою,
Что не осталось ни гроша.

Где же ты гуляешь, табор?
Средь каких застрял цыган?
Розой вящешь что ль не слабо?
Почему в мозгу туман?

Солнца лучи приласкали колени.
Ветер, как памятник, стражем стоит.
Вечер наивен, как нежный Есенин.
Летом комарика сладко убить!

Юность вам не яблоко иль сахар.
Это – наживуленный червяк.
Стих придурочный без шуток и метафор
Кончился хрущёбнуто в кулак.

Твой стих – почти седой сосед,
Мелькает нравом серебра.
Но одобренья ждешь ты зря.
Клеймо навек на нём:
Фигня.

Словами тоже можно природу малевать:
Полынь, лазурь, равнины, рассвет, сирень, закат…
Плеснувши чувства в строчки, талантом поблистать.
И будет, слава Богу, что на ночь почитать.

Я прольюсь мелодией тамтамов
На ладони чуткие твои,
Упаду в колени листопадов,
Трелью струн целуясь от любви.

Ломать не строить. Дважды два четыре.
У каждой вещи есть свой личный вид.
Восстановить не сложно оболочку.
Престранный стих. Походит на гибрид.

К реке маршировали все деревья.
К воде спешили эти все деревья.
Шагали дружно снова кто? – деревья.
И хохотала вся лубочная деревня.
Так отчего ж веселилась вся деревня?
Хоть по соседству были три деревни,
Но топоров ведь не было в деревнях.
И дровосеки позабыли о деревьях.

В будильнике царапается время.
В коробке спичечной скребется майский жук.
А двое в это время так друг друга греют,
Что даже изумляется паук.

Ох, как давит на грудь тесный лифчик,
Если в сердце не стало любви!
От похмелья – кошмар. Страсть – как хищник.
Мне без хмеля сирень не найти.

По ступенькам заплеванным ходят
Косяки хулиганских людей.
И тоску на меня нагоняют
Все улыбки красивых лядей.

Испугался он цирроза,
Водку лихо распивая
И вердыщенку навоза
На читателей спуская.

Плевать в пуантах с высокой башни
И хрень на лыжах нести упорно
Зачем, дружище? Ведь стих позорный
Похуже смерти, грязней. чем порно.

Мозг – бесформенный кисель.
Нервы стали струнами.
Сердцу хочется в постель,
А не брызгать думами.

Мой сад наполнен дивных роз.
Верните мне любовь!
Зачем на небе столько звёзд,
Как в розочках шипов?

Опротивело всё. И, из мухи слона вылепляя,
От привычки родить что-нибудь: хоть любовь, хоть морковь, всё равно,
Наш пиит свой сценарий бездумно кропает.
Он не ссорится. Он сочиняет кино.

Их руки страстно протянулись
Обнять друг друга посильней.
Святое женское начало!
Как хорошо ковать детей!
Они сплелись порывом страсти
В объятьях утренних лучей.
Читатель! Изливай согласье
В кровати с женщиной своей!

Живу в деревне. Все близки.
Пью водку с милым агрономом
От безнадёги и тоски.
О боже, как же скучно дома!

Я люблю. Но во всем знаю меру.
Улыбнется мне счастье с рассветом!
Буду я бликом солнца и ветром!
На рассвете пожарю котлеты.
И в холодной моей постели
Грянет вскоре на солнце буря.
Кто под утро мне скажет «здрасти»,
Тот милашку найдет не хмурой.

Наш перекресток ливнем смыт в овраг.
Я бредила. А дождик на углу
Давил на грудь. Я шлёпала назад.
Да где же тут поэзия, Нинуль?

Спит любимый, не ведая доли добычи.
Перегрызть ему глотку жена ежедневно готова.
Как гепард по саванне, она по ночам где-то рыщет.
А под утро опять возвращается к милому дому.

Прочитал я стишок. Лепестки раскурочили душу.
Многоточья тычинок на темечко плавно легли.
Я боюсь, что теперь от такого стишка занедужу.
SOS! Спасите! Рыдаю! Такая лябофь! Се ля ви.

Когда русалки бьют в кастрюле плавниками
Над пламенем рыбацкого костра,
Тогда плесни в бокал хмельной цунами
И шало прыгай, словно Барсик, до утра.

Из белого ткёт всю причуду пион.
Из рифм и приставок ткёт только поэт.
Вспугнув соловья, заливается он —
Ажурными бликами в свой винегрет.

Граф де Сад сажал рассаду,
Чтоб сосед с ума сошел.
Вид лавэ открывши с заду,
Он заначил хорошо.

Поцелуй меня в повязку!
Хрен тебе, не сигареты!
Ты хватай меня в охапку
За великие куплеты!
Что родит земля без мерки?
Пусть стихи она рожает!
Тут поэзией не пахнет.
Тут штанинами воняет.

Встретив школьную зазнобу,
Так обрадовался Вова,
Что свалилися штаны
Необъятной ширины.

Строчки слов слагались в дивный ступор.
В душу, интригуя, слались титры.
Выставлялись острые коленки.
И у клёнов не отсохли руки.
А маяк сурово блажил стражу.
Подогнав метраж у горизонта,
Полоскались без стыда немым укором
На просторах брешущие лики.
И, снимая баллы, словно пенку,
Не внимая в смыслы и причины,
Искушал костры в унылом взоре
Наш пиит, в дозоре у пучины.