Николай Векшин - Полёт шмеля (сборник)

Так хотелось замуж,
Что и не дождалась.
Рыжему придурку
Просто так отдалась.

Без перьев крылами нет смысла махать:
Взлететь не удастся. Иллюзии —
Что душу в осколки удастся собрать
В стиха безудержной предвкуссии.

Закопайте любовь, мои други, поглубже!
Будет выбор велик, разбегутся глаза.
До доски гробовой – баб побольше и лучше!
И трепещет душа. И скрипят тормоза.

В пустынных днях сердечко притомилось.
Безудержно хотелось мне проказ.
И каждый лепесток тебе поверил.
А ты ушел к другой, в который раз.

В просторы далей Интернета
Устремлены твои глаза.
Спою я песню, чтобы где-то
Тебя я в офисе познал.

Параллели миров! Вы живете, мне мнится, незримо.
Ваш вселенский покой энергетику жизни даёт.
Параллели миров! Вам отдамся. Вселенные мимо
Пролетят параллельно. И жизнь моя, чую, пройдет.

Написал я на снегу: «Анюта!
Я тебя всю жизнь свою искал!»
Многих лаборанток института
Я любил, лелеял и ласкал.

Не прорастайте же корнями!
Тогда не надо будет рвать.
Играйте лучше с пятаками,
Чтоб рубль к пенсии собрать.

Изгибами лианы чьи-то бедра
В чертог неистово добычу завлекут.
Ты в танце свой трофей возьмешь огнеупорно:
Мой апогей – четыре-пять секунд.

Кукуй кукушечка! Яичко
Твоё в гнезде не пропадет.
Согревшись попою синички,
Оно орла произведет!

Нам от мужского вниманья – восторг и тепло.
Луч от него всколыхнет наше тело и душу!
Мы поцелуй от души на подушку положим. Листок,
Словно росинка, парит над душой тихой чушью.

Слёзы капают из глаз.
Отвалился даже хвост.
Покормите, люди, пса,
Чтоб он косточку принёс.

Рифману-ка я «пиво» и «почки».
Пусть под утро появится стих!
Раскорячатся буквы и строчки.
Кто взойдет королевой средь них?

И будет этот Робинзон
Мечтать о Пятнице, о страсти,
Вздыхать, смотреть на горизонт,
В тоске, лишив себя же счастья.

Пока-пока, не поминайте лихом!
Поплакав, даже порыдав,
С восторгом бреда сгину тихо,
Воспоминания забрав.

Не пишите писем в дождик,
Ибо горечь разных фраз
Слёз наделает. А зонтик
Никого еще не спас.

У знойных поцелуев жаркий привкус.
В твоей мне страсти хочется тонуть.
Я распускаю крылья, словно фикус.
И вновь парю в усильях, как-нибудь.

Я отдам все монеты и в придачу седины.
Наплюю на простуду средь метель тополиных.
Поцелуев букеты на губах не увянут.
Позовешь меня в лето – осень скоро настанет.

Если наступил в Апокалипсис,
Зад прекрасный посади на стул.
И башку со шляпой, словно примус,
В палубу засунь, чтоб шторм не дул.

За горизонт попятились тревоги.
Светлее мысли стали в голове.
Из бремени куёт кузнечик время.
И млеет истина в открывшейся земле.
В душе средь покаяния – восторги:
Я человек, я бремени росток!
Свалилась с плеч гора ко мне на ноги.
Я на пороге светоч памяти сберёг!

Мне снится образ твой ночами.
И пусть ты замужем давно,
Но я, ложась один, печальный,
Ласкаюсь мыслями легко.

Молния пронзила сено шпагой.
Испугавшись, ёжик пробежал.
И в тиши с печальною отвагой
Вечный рай росу расцеловал.
Бог развёл руками в небе тучи.
Тихо дрых весь звёздный кинозал.
Тишиной Стихиру очень мучил
Громовержец, что стихи писал.

Я, целовать, люблю, твои, ладошки,
А, также, мочку, ушка, с, капелькой, серёжки,
Невзгоды, украду, себе, твои, по, капле,
Как, карамельку, обсосу, тебя, по, пьянке.

Снесло ураганом от чувств все поручни-перила.
Бикфордовый шнур заискрился. Надежды молчат.
Дырявый эфир на кроссворды обрушился миром.
Колеса по сердцу в испуге, как птицы, шуршат и стучат.

Мне это лето подарило Вас.
А осень подарила Вас повторно.
Зима пришла в сиянье Ваших глаз.
И вот весна! Пишу о Вас узорно.

Слова летят за воротник,
рушник распорот у портних,
у старика упал парик…
Поэт коверкает язык.

Починю-ка я лучше примус.
Бегемот формирует мой вкус.
Вы зеваете? Это безрадостный минус.
Сапогами не бьёте? Так это ж огромнейший плюс!

Достану древний саквояж
С модерна антресолей
И с ним пойду на вернисаж,
Рассыпав тонну соли.
Мой наркотический кураж
Отсюда – от простаты.
Средь кожемяк я крякнул аж,
Как лошадь без зарплаты.
Авангардизм, попса, модерн…
Как много слов я знаю!
Я саквояж к чертям допёр.
Во нравственность какая!

Жил пузырь на свете мыльный.
Очень радовал он глаз
переливами цветными
и полетом в небеса.
И стихи о нем сложили
на Стихире стихири.
Им завидовали даже
в Занзибаре дикари.

Белый Ангел мой! Ты поклюй с руки.
Улетай скорей от моей тоски.
Ведь весна пришла и звенит капель.
И закрою я за тобою дверь.

Это был свет, который любил.
Я не умела, а он умел.
Я поплыла, почему-то застыв.
Свет и любил, и манил.
Так излилась серебристым дождем
Грустно-любовная смесь.
Ода любви, разрази меня гром,
Мною напишется здесь.
Тут преисполнилось сердце хвалой.
Грянул бесчисленный хор.
Переплелись звуки с душой.
Господи! Стих – мой позор.

Я тобой опьянен, опьянен!
Ты одела для загса венец.
Я как Пушкин сегодня влюблен.
Ангел мой! Я ведь пьян, как Дантес.
Хочешь, прыгну в костюме с моста?
Этот загс – мой последний причал.
Я тобой опьянен неспроста.
Я счастливей невест не встречал.
И ласкает нас Питер с моста.
Дядя Питер! Спасибо тебе!
Зарифмую я тут «до утра».
В вальсе кружатся толпы невест.

Во мне – любовь от всей Вселенной.
В тебе – истоки от Востока.
Я весь влюблёно-несравненный
И патетично одинокий.

Тащит грехи свои русская баба,
Тащит безропотно. Пишет стихи.
И пожалеть её вроде бы надо.
Только забыть невозможно грехи.
Топчет она свое женское поле.
Жизнь её плетью хлестает. И крест
Свято несёт по грехам за собою,
Чтоб вдохновенно грешить среди мест!