Анонимный автор - Бестиарий любви в стихах

Однако, более всего
Мужей, что даму осаждать
Стремятся, не имея к ней
Ни неприязни, ни любви.
Желанья даме навредить
В них нет, а просят о любви,
Не ведая иных путей
Знакомство с дамой завести.
Они похожи на людей
Решивших в армию пойти,
Чтоб как-нибудь себя занять.
Но есть и третий тип людей,
Что просят даровать любовь
Лишь с чистым сердцем и любя.
Они служению Любви
Всецело сердце отдают.
И вот у этих сходство есть
С мужами, что дела свои
Оставив и, себя забыв,
Желают только одного:
Синьору преданно служить,
Чтоб его милость заслужить.
Нет, не привычкой я ведо́м,
Идя за Вами, Госпожа,
И выгоды я не ищу,
И совершенно не похож
Я на Стервятника, мадам!
О да, я правду говорю:
С тех пор как начал я служить
И Вам на верность присягнул,
Не много видел я добра,
А зла немало претерпел.
Так что за Вами я пошел
Не из-за выгоды, а то
Давно бы я от Вас отстал,
И власть Амора б не признал.
Я развлечений не искал,
Пойдя за Вами по пятам.
Ведь Вам известно, что найти
Я мог бы многих дам и дев
(Прекрасных, сведущих в Любви,
Что ровней были бы и тем
Кто много доблестней меня),
Что, услыхав мою мольбу,
Готовы были бы в ответ
Любви усладу даровать.
Нет, в этом нету хвастовства,
Здесь – правда – мне свидетель Бог!

Но Вам я сердце подарил,
И в верности моей я тверд,
Поэтому отдать другой
Я сердце не могу никак —
Других не буду я молить.
Да, все услады я отверг,
Решив лишь Вам одной служить,
Но только радости с тех пор
Я не вкушал, а только боль
Такую, что не описать.
И стал подобен я Ослу,
Который ест чертополох,
Не тронув сочную траву,
Ведь радости я в стороне
Оставил из-за Вас, вкусив
Страданий горечь и печаль.
Но даже мука мне мила,
Поскольку я Вас, Госпожа,
Всего превыше возлюбил!
За Вами я пустился вслед
И ни на день не отступлю
С пути – не праздность повела
Меня вослед за Госпожой,
Напротив, бросив все дела,
Я к Вам на службу поступил,
В надежде милость заслужить,
На все потери не смотря.

Амор – Вы помните, ему
Я присягнул – со мною строг,
Так велика Амора власть,
Что несмотря на море мук,
Что причиняет служба мне,
Я все страдания терплю,
Даже не думая дерзнуть,
Не выполнить Любви приказ —
Я будто зверь, что в круг попал,
Что на земле Лев начертал.
Настолько благороден Лев
И власть его так велика —
Все подчиняются ему,
Пред ним испытывая страх,
И не осмелится никто
Ослушаться Синьора-Льва,
Ведь нету твари ни одной,
Что с ним могла бы совладать.
Когда желает Лев поесть
И хочет жертву подобрать,
Он кистью своего хвоста
Рисует на земле черту
Вокруг зверей. И ни один
Из них не смеет пересечь
Окружность – все смиренно ждут,
Пока он жертву подберет.
Вот так же властвует Амор —
Не смею я (и нету сил),
Ему перечить иль приказ
Его рискнуть не исполнять.
Поэтому-то и пришлось
Мне бросить все мои дела,
Чтоб посвятить жизнь Госпоже,
Одной ей преданно служа.
Но я вполне готов забыть
Всю связанную с этим боль,
Лишения, потери все,
Если за службу буду я
Любовью Вашей награжден,
Что мне желаннее всего —
Другой награды не хочу!
Страсть к ней, желание ее
Настолько завладело мной,
Что мысли все о ней одной,
И днем, и ночью. И во сне
Я вижу Вас – хоть сам я сплю,
Но сердце не смыкает глаз —
И в этом я как будто Лев.
Лев спит, не закрывая глаз,
И мне не суждено уснуть
Столь крепко, чтобы перестать
О Госпоже моей мечтать:
И дни, и ночи напролет
Я размышленьям предаюсь
О Вашей дружбе и любви —
Не в силах сердце задремать.
Ни ожиданье без конца,
Ни боль, что так меня томит,
Не могут вынудить меня
О Вас, прекрасная, забыть!
Пускай безжалостно казнит
Меня Амор, пусть колет, жжет,
И сердце жарит на огне —
Лишь укрепляется любовь!

Мне вспоминается Медведь
Что от хорошего битья
Вместо того, чтобы худеть
Толстеет – точно так же я,
Ведь чем сильней Амора власть,
Чем пытка делается злей,
Тем тверже и сильней любовь,
И мне не тягостна она,
Я все безропотно терплю,
Меня казнят – а я служу.
Похоже, верный я слуга,
Раз, Вам желая угодить,
Я бросил все мои дела,
Стараясь милость заслужить,
На злую не взирая боль.
Я молча боль терпеть готов,
Страдания переносить —
Лишь ради той, кого люблю
Всего на свете я сильней,
Всего превыше – я не лгу —
Влюбленного такого нет,
Кто б так любимую любил,
Как полюбил я Госпожу:

На свете нет таких причин,
Что мысль мою отворотят
От Дамы сладостной моей
Ни ожиданьем утомлен,
Ни находясь в чужом краю,
Я не могу о Вас забыть:
Нет, сердцем я не отклонюсь
От Вас – любовь моя тверда,
Я буду всей моей душой
Всегда Вас преданно любить!
Однако знайте, что теперь
Мужей немало развелось,
Которым свойственно любить
Лишь рядом с дамой находясь —
Ложный возлюбленный такой,
Как будто камень тороболь.
Два камня есть, и таковы
Они – писанья говорят —
Что если взять и положить
Их рядом – тотчас же огонь
Их обнимает целиком
И кажется – они горят.
Но стоит камни отдалить —
Огонь тотчас же пропадет,
Камням же имя – «тороболь».
Подобно, лживые мужи
Пред дамой источают лесть,
Желая даму обмануть,
(Ведь рядом с дамой находясь,
Они ей постоянно лгут),
Всем своим видом показать
Стараясь, что они горят
Великим пламенем любви.
Да только это все обман,
Любовь их лжива и тускла,
Ведь истинной любви огонь
Не прекращает полыхать.
Ведь тот, кто любит всей душой,
Тот, чья любовь всегда тверда,
Не может о любви забыть,
От дамы будучи вдали.
Я сам – такой любви пример:
Ни на минуту, ни на час
Не прекращаю я любить,
И ни разлука, ни тоска
Моих не уменьшает чувств,
Все чаянья мои в Любви
И лишь сильней Амора власть,
И боль любовная сильней,
Когда нет рядом Госпожи,
А не когда я перед ней.

– Как так? Того не может быть!
Сильнее должен ты страдать
Совсем не будучи вдали,
Но оказавшись рядом с той,
Что повергает сердце в жар,
Ведь от нее исходит пыл,
Что, существо твое объяв,
Тебя терзает и томит.
Конечно, рядом с Госпожой
Ты должен мучаться сильней,
Ведь именно тогда огонь
Так приближается к тебе,
Как пламя светоча к стеклу!
– Пусть так, и все ж не правы вы,
Что должен я сильней страдать,
Будучи рядом с Госпожой:
Да, это правда, что она —
Источник жаркого огня,
Что сердце мне воспламенил —
Меня бы меньший жар терзал
Если б я сердце отдалил.
Но прежде звезды упадут
На землю и морской песок
Трава покроет, а весной
Умолкнут птицы, чем смогу
Я сердце приручить мое
И отдалить от Госпожи.
А даже если бы и мог
Я власть над сердцем обрести,
То и тогда бы отдалять
Его не стал от Госпожи.
Оно укоренилось в ней —
И уж его не отделить,
И никакая злая боль
На то не может повлиять.
Ведь сердце в ней нашло жилье,
Свою обитель и покой,
В той, что славней и лучше всех.
Зачем же сердцу моему
Такое место покидать?
Итак, теперь понятно вам:
Жар не слабеет потому,
Что пламени не прогореть
И сердце мне не отдалить.
– Но пламя мучит? И не лги!
– Нет! – Что же? – Сумрачный огонь!
Бывает дымом истощен
Огонь, но не спадает жар.
И сердце плавится, бурлит,
Остынет и опять кипит,
А стоит вспыхнуть вновь огню —
Я застываю побледнев,
Охватывает тело дрожь
И трепет, вздохи входят в грудь,
То в жар бросает, то опять
Я хладом делаюсь объят.
Но все же больше, чем огонь
Что освещает, воспалив,
Страданья мне приносит дым.
– Какой огонь, Господь с тобой,
Способен скрасить зло любви
И что это за страшный дым?
– Отчаянье, что так томит
И нагоняет в сердце грусть
(Ведь нет надежды никакой
Мне исцеленье обрести) —
Есть беспросветный едкий дым,
Тот дым, что пламени вредней.
Когда же разойдется дым
Мне вдруг становится легко
И разливается покой
По членам всем, и в этот миг
Мне открывается краса
Ее прекрасного лица.
И кажется, что я попал
В залитый негой рай земной.
Воистину, быть не хочу
Бретани графом, иль Арно́
Иль всей Испании королем,
И даже Францией владеть
Я не желал бы, коль взамен
Мне предложили бы забыть
И никогда не лицезреть
Ее прекрасного лица.
Благословил ее Господь:
Ведь стоит на нее взглянуть —
Вся пропадает сразу боль
И сладок столь блаженный миг,
Что счастье льется через край.
Восторг уйдет, придет печаль,
Что столько времени прошло
С тех пор, как мне последний раз
Тот лик прекрасный был явле́н.
Затем печаль пройдет, впустив
Волненья радостного дрожь,
Что продолжается пока
Мне на нее дано глядеть.
Но стоит вспомнить, что пора
Мне прочь идти, как в тот же миг
Перетекает радость в грусть,
Усладу в горечь превратив,
Все сердце наполняет боль,
Оно сжимается в комок.
Как мучает меня Амор,
Когда идти я должен прочь!
Лишь плач и вздохи мой удел,
Лишь мысли горькие. Увы!
Как му́ку ту перенести?
Нет, это выше сил моих!
Да будь я тверже, чем скала,
Не вышло б дольше отражать
Осаду, что ведет Любовь.
Осаде этой нет конца!
Никак причины не пойму,
Осады, да и всей войны,
И сей войной ожесточен —
В ней только муку я обрел,
Неутоленной страсти боль;
В ней слез и жалоб звук царит,
Подмоги неоткуда ждать.
Победа мне не суждена,
Так для чего же воевать?