Игорь Иртеньев - Повестка дна (сборник)

Собрав по сусекам былой креатив,
Вставай, разрази тебя гром,
Вселенского зла выходи супротив
В обнимку с вселенским добром.

Пока твой густой, переливчатый храп
Разносится мирно окрест,
Борзеет тиран, сатанеет сатрап,
Невинность влекут под арест.

Но ржет у крыльца в неизменном пальто
Твой конь, благородный Пегас,
Ведь если не вы, то считай и никто,
Одна лишь надежда – на вас.

Все уже правовая база,
Все шире беспредела тьма –
И это не пустая фраза,
Но вывод здравого ума.

Пока не все еще прикрыли,
Не все прихлопнули пока,
Хватай, товарищ, в руки крылья
И дуй отсюда в облака.

Последняя заря, алея,
Последний предвещает день.
Так что оденься потеплее –
Пальто и валенки надень.

Там, в облаках, с питаньем скудно,
Комфорта не было и нет,
Зато торжественно и чудно,
Как нам указывал поэт.

Пусть знают злобные уроды,
Забывшие про стыд и честь,
Остатки жалкие свободы
У нас еще в запасе есть.

И до конца он не истает,
Тот стратегический запас,
Пока бессмысленно летает
Последний из немногих нас.

Я верю – поздно или рано
Наступит он, желанный час,
Когда, повергнув власть тирана,
Воспрянет креативный класс.

Когда у гробового входа
С табличкой «enter» на стене
Нас примет радостно свобода
И удивится: «вы ко мне?».

Жизнь и так-то не пастила,
Даже близко,
Так еще коза померла,
Звали Лизка.

Брык с копыт – и вся недолга,
Стоп машина,
А ведь были у ней рога
В два аршина [2].

Отошла, аккурат, в обед,
В полвторого,
Пусть была ты, Элизабет,
Не корова,

Не звучала, как человек,
Столь же гордо,
Не забыть мне твою вовек
Козью морду.

Хоть всего-то ты и коза,
Нету спора,
Но такие встречу глаза,
Я не скоро.

Молока с тебя, как с козла,
Меньше даже,
Но не просто пятном была
Ты в пейзаже.

Пусть твердят, что я зоофил,
Враки это,
Как сестру я тебя любил,
Лизавета.

Будь бы даже я древний грек,
Типа эллин, –
Скотоложства тяжкий грех
Непомерен.

Да и песня моя о том,
Видят боги,
Что рогатым быть лучше скотом,
Чем двуногим.

Культурный слой буквально тает,
Как в вешнем небе облака.
Никто газеты не читает,
За исключением МК.

И я бы записался тоже
В его фанатов контингент,
Но мне МК читать негоже,
Поскольку я интеллигент.

Интеллигент – всему основа,
Всего причина на Руси.
Интеллигент – не просто слово,
Но символ нравственной оси,

Которая хоть вбита косо
И отравляет нам житье,
Но все проклятые вопросы
Вращаются вокруг нее.

К интеллигенции себя я
Давно по праву отношу.
Не зря, копейку зашибая,
Стишок нет-нет да напишу.

И в дальнем ящике комода,
Забытом, мрачном и пустом,
C тех пор, как вышел из народа,
Храню Камю четвертый том.

Дела из рук вон плохи
Плюс доллар вверх пошел,
А при царе Горохе
Тут было хорошо?

А скажем, при Иване
Четвертом? Кто забыл –
Безумце и тиране.
Эдем у нас тут был?

А при Петре Великом,
При плотнике-царе,
Что был ужасен ликом,
Как Ленин в Октябре,

Мы разве мед тут пили
И кушали халву?
А не при нем спалили,
Кто скажет мне, Москву

Так, что кирпич аж спекся
Под яростным огнем?
Но, впрочем, я увлекся –
Пожалуй, не при нем.

Движение воздушных масс
В отдельно взятый миг
Нас поражает всякий раз
И ставит нас в тупик.
Но можно палец послюнить
И вверх его поднять,
Чтоб цель движенья объяснить
И смысл его понять.

На весь военный городок
Лихая шла молва,
Что, мол, слаба на передок
Полковничья вдова.

На боевом ее счету
Побед росло число
Так, что могильную плиту
Полковника трясло.

Ну ладно б половой гигант,
Так ведь любой щенок,
Любой сопливый лейтенант
Ее утешить мог.

В делах амурных зная толк,
На резвом топчане
Она бы и драгунский полк
Освоила вполне.

Когда б супруг ее в бою
Столь рано не почил,
И он бы толику свою,
Глядишь бы, получил.

И тем сполна бы усладил
Иссушенную плоть,
Но по-иному рассудил
Безжалостный Господь.

Жизнь справедлива не всегда,
Усвоить всем пора.
Одним – счастливая звезда,
Другим – земля сыра.

Одним – оркестр полковой,
Гризеток штабеля,
Другим – секвестр половой
До полного нуля.

Одним – солдатское сукно
Да крест над головой,
Другим – веселое кино
С красавицей-вдовой.

Где, где он, облик наш моральный,
Сиявший дивной чистотой?
Кругом лишь секс царит оральный,
И раздается мат густой.

Утратив прежнюю духовность,
Отбилось общество от рук,
Мораль отныне лишь условность,
Один пустой для сердца звук.

Морали место у параши –
Вот главный слоган наших дней,
Жизнь без нее намного краше
И продолжительней, чем с ней.

Давно златые годы эти
В туманную умчались даль,
Когда была в авторитете
В родном Отечестве мораль.

Ты жаждешь к прошлому возврата,
Мой бедный друг? Какое там,
Когда наперсники разврата
Наперсниц шпилят по кустам.

Падет на землю злая тень
И станет жутко и темно,
Когда в один ужасный день
В стране закончится говно.

Ну ладно б нефть, ну, бог с ним, газ,
Ну, черт с ним, даже кислород,
Но, вычерпав говна запас,
Едва ли выживет народ.

От века свыше нам дано,
Отрада сердцу и уму,
Замена многому оно,
Да что там многому – всему.

Оно для нас вода и хлеб,
Основа жизни, соль земли,
И нет таких на свете скреп,
Что б нас прочней скрепить могли.