Генрик Ибсен - Драмы. Стихотворения

Доктор.Постарайтесь задержать его разговором возможно дольше…

Фру Сольнес.Да, пожалуйста, дорогая фрёкен Вангель. И не отпускайте его от себя ни на шаг.

Хильда.Не вернее ли было бы вам самой?..

Фру Сольнес.Ах, господи… Конечно, это был бы мой долг. Но когда долг тянет в разные стороны, то…

Доктор (смотрит направо). Он идет сюда!

Фру Сольнес.И подумайте — я должна уйти!

Доктор (Хильде). Не говорите ему, что я здесь.

Хильда.Да нет! Найду, о чем другом поболтать со строителем.

Фру Сольнес.И не отпускайте его от себя ни на шаг. Вы , верно, лучше всех сумеете это. (Уходит в дом. Доктор за ней.)

Хильда стоит на веранде, Сольнесподнимается из сада.

Сольнес.Кто-то хотел видеть меня, мне сказали.

Хильда.Да-a. Это я, строитель!

Сольнес.А, вы, Хильда! Я боялся, что это Алина с доктором.

Хильда.Да, вы довольно боязливы!

Сольнес.Вы думаете?

Хильда.Говорят, что вы боитесь лазить… ну, вверх по лесам!

Сольнес.Ну, это дело особого рода.

Хильда.Значит, вы боитесь?

Сольнес.Да, боюсь.

Хильда.Боитесь, что упадете и убьетесь до смерти?

Сольнес.Нет, не этого, Хильда.

Хильда.Чего же?

Сольнес.Я боюсь возмездия, Хильда.

Хильда.Возмездия? (Качает головой.) Не понимаю.

Сольнес.Присядьте. Я расскажу вам кое-что.

Хильда.Да, да, расскажите! Сейчас же! (Садится на табурет возле перил и напряженно смотрит на Сольнеса.)

Сольнес (бросая шляпу на стол). Вы ведь знаете… я начал с церквей.

Хильда.Знаю, знаю.

Сольнес.Я, видите ли, вышел из набожной крестьянской семьи. И мне казалось, что нельзя сделать более достойного выбора, чем церковное строительство.

Хильда.Да, да.

Сольнес.И, смею сказать, я строил эти маленькие бедные церкви с таким глубоким, искренним благоговением, что… что…

Хильда.Что?.. Ну?

Сольнес.Что, казалось, ему бы следовало быть довольным мною.

Хильда. Ему? Кому это — ему?

Сольнес.Тому, для кого они строились, конечно! Во чью славу и честь воздвигаются церкви.

Хильда.Понимаю! А вы разве уверены, что он не был… доволен вами?

Сольнес (с горькой усмешкой). Доволен мною! Как вы можете говорить так, Хильда? Раз он позволил троллю во мне распоряжаться по-своему… Повелел являться ко мне по первому моему зову… и днем и ночью… и служить мне… всем этим… этим…

Хильда.Бесам?

Сольнес.Да, и светлым, и черным… Нет, мне пришлось убедиться, что он не был доволен мною. (Таинственно.) Иначе он не дал бы старому дому сгореть.

Хильда.Нет?

Сольнес.Да разве вы не понимаете? Он хотел, чтобы я стал настоящим мастером в своей области… и строил для него самые величественные храмы. Сначала я не понимал, чего именно он хотел от меня, но потом… это вдруг стало мне ясно.

Хильда.Когда это было?

Сольнес.Когда я строил церковную башню у вас в Люсангере.

Хильда.Так я и думала.

Сольнес.Там, видите ли, Хильда, в этом чужом городе я все ходил, ходил, и думал, и размышлял про себя. И все вдруг стало ясно, для чего он взял у меня моих малюток. Для того, чтобы мне не к чему было прилепиться душой. Чтобы я не знал ни любви, ни счастья… понимаете. Чтобы я был только строителем. И ничем больше. Всю свою жизнь я должен был посвятить строительству для него! (Со смехом.) Да не тут-то было!

Хильда.Что же вы сделали?

Сольнес.Сначала все раздумывал, испытывал себя…

Хильда.А потом?

Сольнес.Потом сделал невозможное! И я — как он.

Хильда.Невозможное!

Сольнес.Никогда прежде не хватало у меня духу свободно подниматься на высоту. Но в тот день хватило.

Хильда (вскакивая). Да, да, вы взошли!

Сольнес.И вот, когда я стоял там, на самом верху, и вешал венок на флюгер, я сказал ему: «Слушай меня, всемогущий! С этих пор я тоже хочу быть свободным строителем. В своей области, как ты в своей. Не хочу больше строить храмов тебе. Только семейные очаги для людей».

Хильда (с широко раскрытыми, сияющими глазами). Так вот пение, которое я слышала в воздухе!

Сольнес.Но этим я только стал лить воду на его мельницу.

Хильда.Как так?

Сольнес (уныло). Строить семейные очаги для людей не стоит медного гроша, Хильда.

Хильда.Вот как вы теперь заговорили!

Сольнес.Да, теперь-то я прозрел. Людям и не нужны вовсе эти семейные очаги. Не нуждаются люди в них для своего счастья! И мне тоже не понадобился бы этакий семейный очаг… будь он у меня даже! (С тихим горьким смехом.) Вот каковы итоги, поскольку я оглядываюсь на прошлое. Ничего я, в сущности, не создал. И ничем не пожертвовал ради возможности создать что-нибудь. В результате — ничего, ничего. Круглый нуль!

Хильда.И вы больше не хотите строить ничего нового?

Сольнес (с живостью). Нет, теперь-то как раз я и хочу начать!

Хильда.Что? Что же? Говорите!

Сольнес.Я хочу теперь строить единственное, в чем может, по-моему, заключаться человеческое счастье.

Хильда (смотрит на него в упор). Строитель, вы говорите о наших воздушных замках.

Сольнес.Да, о воздушных замках.

Хильда.Боюсь, что у вас голова закружится, прежде чем мы дойдем до полдороги.

Сольнес.Нет, если я пойду рука об руку с вами , Хильда!

Хильда (с оттенком подавленного гнева в голосе). Только со мной? Других спутниц вам не надо?

Сольнес.Кого же еще, вы думаете?

Хильда.Ну, хоть ее, эту Каю из-за конторки. Бедняжка! Не захватить ли вам с собой и ее?

Сольнес.Ого! Так это Алина о ней говорила тут с вами.

Хильда.Так это или нет?

Сольнес (запальчиво). Я не стану отвечать вам на подобные вопросы! Вы должны всецело верить в меня.

Хильда.Я десять лет верила в вас всецело.

Сольнес.И продолжайте верить!

Хильда.Так дайте же мне опять увидеть вас на высоте! Таким же смелым и свободным!

Сольнес (мрачно). Ах, Хильда, такого не бывает в будничной жизни.

Хильда (страстно). Я хочу! Хочу! (Умоляюще.) Только один-единственный раз еще! Сделайте опять невозможное!

Сольнес (смотрит на нее вдумчивым, сосредоточенным взглядом). Если я отважусь на это, Хильда, я опять буду беседовать с ним, как в последний раз.