Джордж Байрон - Дон-Жуан

А также в назиданье королям.
Вернемся же к Жуану. Постепенно
Стемнело, и предстал его глазам
Холм, Шутерс-Хилл, хранящий неизменно
Великий город. Обращаюсь к вам,
Все англосаксы, «кокни» [472] 80. «Кокни» — пренебрежительное обозначение необразованных лондонцев, отличающихся своеобразным и очень выразительным говором. , джентльмены, —
Вздыхай и улыбайся, каждый бритт, —
Перед тобою город твой открыт!

Выбрасывал он в небо тучи дыма,
Как полупотухающий вулкан.
Казалось, это ад неукротимый
Из серных недр выбрасывал фонтан.
Но, как в объятья матери любимой,
Спешил ему навстречу Дон-Жуан.
Он уважал высокие свободы
Страны, поработившей все народы.

Туман и грязь на много миль вокруг,
Обилье труб, кирпичные строенья,
Скопленье мачт, как лес поднятых рук,
Мелькнувший белый парус в отдаленье,
На небе — дым и копоть, как недуг,
И купол, что повис огромной тенью
Дурацкой шапки на челе шута, —
Вот Лондон! Вот родимые места!

Но мой герой в дымящем этом море
Увидел лишь алхимии пары,
Магическую власть лабораторий,
Творящую богатства и миры;
И даже климат — Альбиона горе —
Его почти не трогал до поры,
И то, что солнце в плесени тумана
Померкло, не смущало Дон-Жуана!

Но здесь немного я остановлюсь,
Мой дорогой земляк; однако знай,
Что к нашей дружбе я еще вернусь,
И потому меня не забывай:
Я правду показать тебе берусь
И лучше, чем любая миссис Фрай [473] 84—86. Миссис Фрай Элизабет (1780–1845) — была известна своей филантропической деятельностью, проповедовала благочестие и смирение среди заключенных. Байрон даст ей иронический совет начать свою проповедь нравственного совершенствования с Карлтона — резиденции Георга IV. ,
С моральною воюя паутиной,
Пообмету углы в твоей гостиной.

Напрасно вы стремитесь, миссис Фрай,
Убить порок по тюрьмам и притонам!
Напрасно там лепечете про рай
Своим филантропическим жаргоном!
Гораздо хуже светский негодяй
И все пороки, свойственные тронам, —
О них-то вы забыли, ай-ай-ай!
А в них-то все и дело, миссис Фрай!

Скажите им, что жить должны пристойней
Правители весьма преклонных лет,
Что купленных восторгов шум нестройный
Больной страны не умаляет бед,
Что Уильям Кертис [474] 86. Кертис Уильям (1752–1829) — лондонский буржуа, член парламента, дважды лорд-мэр Лондона, пользовался благосклонностью Георга IV и получил от него дворянское звание. Байрон сравнивает этого «толстого рыцаря» с Фальстафом, а Георга — с принцем Галем. Галь — фамильярное сокращение имени принца Генриха, сына английского короля Генриха IV, вступившего на престол под именем Генриха V. Похождения его молодости в обществе Фальстафа и его веселой компании описал Шекспир в исторической хронике «Генрих IV». — низкий, недостойный
Дурак и шут, каких не видел свет,
Что он — Фальстаф при престарелом Гале,
Что шут бездарней сыщется едва ли.

Скажите им, — хоть поздно говорить, —
Что чванство не способствует величью,
Что лишь гуманность может озарить
Достоинством правителя обличье.
(Но знаю — вы смолчите. Вашу прыть
Умерят воспитанье и приличья;
И я один тревожить буду их,
Трубя в Роландов рог [475] 87. Роландов рог. — Граф Роланд, герой французского эпоса «Песнь о Роланде» (XI в.), обладал волшебным рогом. октав моих!)

Епископ Беркли [477] 1. Беркли Джордж (1685–1753) — английский философ, представитель субъективно-идеалистического направления в философии. В «Трактате об основах человеческого познания» (1710) отрицал объективное существование материи, независимое от воспринимающего ее сознания. Строфы 1–2 посвящены шутливой полемике с Беркли. говорил когда-то:
«Материя — пустой и праздный бред».
Его система столь замысловата,
Что спорить с ней у мудрых силы нет,
Но и поверить, право, трудновато
Духовности гранита; я — поэт,
И рад бы убедиться, да не смею,
Что головы «реальной» не имею.

Весьма удобно мир предполагать
Всемирным порожденьем солипсизма;
Подобная система — благодать
Для произвола и для эгоизма…
Но искони мешает мне мечтать
Сомненье — преломляющая призма
Великих истин; портит мне оно
Духовности небесное вино.

А что же в результате? Несваренье
Иллюзий, представлений и мечтаний,
Гипотез беспокойное паренье,
Туман философических скитаний
И самое неясное скопленье
Сортов, явлений, видов, сочетаний.
Вселенная — большой клубок проблем,
Доселе не разгаданных никем.

Возник ли мир по Ветхому завету
Иль сам собой, без божьего труда, —
Мыслители не вскрыли тайну эту
И, может быть, не вскроют никогда.
Но мы недолго странствуем по свету
И все однажды явимся туда,
Где очень точно всё узнаем — или
Навеки успокоимся в могиле.

Пора оставить спор метафизический,
Философов безумную мечту,
Что есть, то есть — вот вывод мой логический,
И больше спорить мне невмоготу,
Я начал ощущать периодически
Озноб и кашель, жар и ломоту —
И с каждым новым приступом чахотки
Я становлюсь уступчивым и кротким.

Во-первых, я уверовал, как водится,
В спасителя и даже в сатану,
Потом поверил в девство богородицы
И, наконец, в Адамову вину…
Вот с троицей трудненько мне приходится.
Но скоро я улаживать начну
Посредством благочестья и смиренья
И это цифровое затрудненье…

Но к теме возвращусь, читатель мой.
Тот, кто бывал в Китае, в Византии,
Кто любовался Аттикой святой
С Акрополя, кто с корабля впервые
Узрел Константинополь золотой,
Кто видел Тимбукту [478] 7. Тимбукту — город в Африке, расположенный на реке Нигер. и Ниневию, —
Тот Лондоном не будет поражен,
Но через год — что станет думать он?

Мой Дон-Жуан стоял на Шутерс-Хилле
В закатный час, раздумьями томим, —
И темным океаном крыш и шпилей
Лежал огромный Лондон перед ним,
И до него неясно доходили,
Как по равнине стелющийся дым,
Далекое жужжанье, бормотанье,
Кипящей грязной пены клокотанье…