Джордж Байрон - Дон-Жуан

Но Лондон освещается прекрасно;
И если Диогену наших дней [488] 28. …И если Диогену наших дней… и пр. — Байрон имеет в виду известные слова, приписываемые греческому философу Диогену, — «Ищу человека». В поисках настоящего человека Диоген, по преданию, ходил днем по улицам города с зажженным фонарем.
В огромном этом омуте напрасно
Пришлось искать порядочных людей,
То этому причина (все согласны!)
Никак не в недостатке фонарей —
И я за поиски такие брался,
Но каждый встречный стряпчим мне казался.

По мостовой грохочет мой герой…
Уже редеют толпы и кареты
(Обедают вечернею порой
Все лучшие дома большого света).
Наш дипломат и грешник молодой
По улицам несется, как комета,
Мелькают перед ним в окне подряд
Дворец Сент-Джеймсский и Сент-Джеймсский «ад» [489] 29. … Дворец Сент-Джеймсский и Сент-Джеймсский «ад». — В подлиннике непереводимая игра слов: Сент-Джеймсский дворец — резиденция короля, и Сент-Джеймсский «ад» — игорный дом. .

Но вот отель. Нарядные лакеи
Навстречу приезжающим спешат;
Стоит толпа бродяг, на них глазея,
И, как ночные бабочки, кружат
Готовые к любым услугам феи
Пафосские [490] 30. Феи пафосские — здесь: уличные женщины. , которыми богат
Вечерний Лондон. Прок от них бывает:
Они, как Мальтус, браки укрепляют.

То был отель из самых дорогих —
Для иностранцев высшего полета,
Привыкших не вести расходных книг
И все счета оплачивать без счета;
Притон дипломатических интриг,
Где проводилась сложная работа
Особами, которые гербом
Могли прикрыться в случае любом.

О крайне деликатном назначенье
Приезда своего из дальних стран
И о своем секретном порученье
Не сообщал в отеле Дон-Жуан;
Но все заговорили в восхищенье,
Что он имеет вес и важный сан,
И сплетничали знающие лица,
Что от Жуана без ума царица…

Молва ходила, будто он герой
В делах военных и в делах любовных;
А романтичной тешиться игрой —
Во вкусе англичанок хладнокровных,
Способных на фантазии порой.
Так в результате слухов баснословных
Жуану в моду удалось попасть,
А в Англии ведь мода — это страсть.

Я не считаю, что они бесстрастны,
Но страсть у них рождается в мозгу,
А не в сердцах, хоть и она опасна —
Тому я быть свидетелем могу.
Ах, боже мой, ни для кого не ясно,
Где возникают страсти! Я бегу
От этой темы: в сердце ль, в голове ли —
Не все ль равно; вели бы только к цели!

Жуан, как должно царскому гонцу,
Все грамоты свои и объясненья
Представил надлежащему лицу
И принят был с гримасою почтенья.
Политики, к смазливому юнцу
Приглядываясь, приняли решенье
Отменно обработать новичка,
Как ястреб молодого петушка…

Они ошиблись… Но на эту тему
Поговорю я после. Надо знать,
Какая это трудная проблема —
Политиков двуличных обсуждать…
Все в жизни лгут, но смело лжем не все мы, —
Вот женщины — они умеют лгать
Так безупречно, гладко и красиво,
Что правда в их устах бледна и лжива.

Но что такое ложь? Простой ответ:
Не более как правда в полумаске.
Юрист, герой, историк и поэт
Ее употребляют для подкраски.
Правдивой правды беспощадный свет
Испепелил бы хроники, и сказки,
И всех пророков — кроме тех господ,
Что прорицают на текущий год.

Хвала лжецам и лжи! Никто не смеет
Послушливую музу попрекать
За мизантропию; она умеет
Отлично славословия слагать,
А за несклонных к этому краснеет.
Итак, друзья, давайте ж целовать
Монархам все целуемые части —
Как Эрин, подчиняющийся власти [491] 38. Как Эрин, подчиняющийся власти — намек на подобострастный прием, оказанный ирландской знатью английскому королю Георгу IV во время его поездки в Ирландию в августе 1821 г. .

Жуан представлен был. Его наряд
И внешность возбудили изумленье,
Равно и перстень в множество карат,
Который в состоянье опьяненья
Ему Екатерина, говорят,
Надела в знак любви и одобренья…
И, уж конечно, не жалея сил,
Он это одобренье заслужил.

Сановники и их секретари
Любезнейшим чаруют обхожденьем
Гонцов, которых хитрые цари
Прислали с неизвестным порученьем…
И даже клерки — что ни говори,
Прославленные мерзким поведеньем, —
И те бывают вежливы подчас,
Хотя, — увы! — конечно, не для нас.

Они грубят на совесть и на страх,
Как будто их особо обучают;
Почти во всех присутственных местах
Нас окриком чиновники встречают,
Где ставят штемпеля на паспортах
И прочие бумаги получают;
Из всей породы сукиных детей
Плюгавенькие шавки — всех лютей.

С empressement [492] Любезность, сердечность (франц.). Жуана принимали.
Французы мастера подобных слов —
Все тонкости они предугадали,
Всю изощренность шахматных ходов
Людского обхожденья. Но едва ли
Пригоден для Британских островов
Их разговор изящный. Наше слово
Звучит свободно, здраво и сурово…

Но наше «dam’me» [493] Черт меня побери (англ.). кровное звучит
Аттически — и это доказательство
Породы; уху гордому претит
Материка матерое ругательство;
Аристократ о том не говорит,
И я не оскорблю его сиятельство,
Но «dam’me» — это смело, дерзко, зло
И как-то платонически светло!

Простая грубость есть у нас и дома,
А вежливости надо поискать
В чужих краях, доверясь голубому
И пенистому морю; тут опять
Всё аллегории; уж вам знакома
Моя привычка весело болтать,
Но время вспомнить, что единство темы —
Существенное качество поэмы.

Что значит «высший» свет? Большой район
На западе столицы, с населеньем
В четыре тысячи; отличен он
От всех патрицианским самомненьем.
Бездарный граф, маркиз или барон
Взирают на вселенную с презреньем,
Ложатся утром, вечером встают —
И больше ничего не признают.

Мой Дон-Жуан, как холостой патриций,
Очаровал девиц и юных дам.
О Гименее думали девицы
И предавались радостным мечтам;
Мечтали и кокетливые львицы,
К амурным благосклонные делам:
Ведь ежели любовник неженатый, —
То меньше грех и меньше риск расплаты.

Мой Дон-Жуан блистал по всем статьям:
Пел, танцевал, играл в лото и в карты
И волновал сердца прелестных дам,
Как нежная мелодия Моцарта…
Почтительно печален, и упрям,
И весел без особого азарта,
Познав людей, он ясно понимал,
Что трезво их никто не описал.