Владимир Фирсов - Отечество, стихи и поэмы

Мы помнить многое должны.
И в памяти моей
Остался черный день войны —
Один из многих дней.

Бомбежки огненный прибой
Затих.
И сквозь огонь,
Я помню, как шагал
Слепой,
Прижав к виску ладонь.

Выл репродуктор на углу,
Оповещал: «Отбой».
А он
По битому стеклу
Шел босиком —
Слепой!

Как вспомню, высказать нельзя
И промолчать нельзя.
Безумно-синие глаза,
Во все лицо глаза!

Глаза. Глаза.
Одни глаза.
Одни — на целый свет.
В них боль жила.
Жила гроза
В глазах,
Где света нет.

Что стало с ним, не знаю я.
Иные годы, дни...
А что, как и судьба моя
Его судьбе сродни?

А что, как выпадут года,
Похожие на те,
Когда
По всей земле беда
И солнце в темноте?

А что, как мне
Сквозь пыль веков,
Сквозь вечной ночи мглу
Идти придется босиком
По битому стеклу?

Мне жить и жить,
Пока стоят хлеба,
И петь о них,
Пока имею голос...
Как хлебороба вечная судьба —
В гербе моей страны — высокий колос.

Он тот,
Что знал тепло моей руки.
И породнился
Навсегда со мною...
Голодные, мы шли по колоски,
Мальчишки, опаленные войною.

О, сколько было пройдено стерней
И сколько было отдано поклонов!
Борьба за хлеб
Была второй войной,
Где каждый колос
Равен был патрону.

И были жертвы.
Можно ли забыть,
Как мы когда-то проходили мимо
Одной межи, где затаилась мина, —
Ей было Кольку суждено убить.

И вот лежал он, маленький такой,
Еще и не вступивший в пионеры,
И что-то все искал, искал рукой
В пыли дорожной на закате сером.

Беззвучными губами шевеля,
Он все шептал о колосках... о маме...
И плакала над ним
Сама земля
Безудержными нашими слезами.

Учитель на руках его отнес
В избу, где без того хватало горя,
И предложил нам
Записать за Колей
Все колоски,
Что сдали мы в колхоз...

О память, память!
Искрою во мгле
Вдруг высверкнет и снова замирает.
Живут не только хлебом на земле,
В борьбе за хлеб, однако,
Умирают.

Не знаю,
Какова моя судьба.
Но, с детства зная, что такое колос,
Я буду жить, пока стоят хлеба,
И петь о них, пока имею голос!
МОЯ ЗЕМЛЯ
Я говорю:
— Моя земля, —
И слышу,
Как чутко откликается она,
Под сошниками благодарно дышит
И душу опьяняет без вина.

Я знаю — ждет меня река лесная,
Над ней ракита старая цветет,
И говорю:
— Моя тропа, —
Я знаю,
Куда она в итоге приведет.

Я говорю:
— Мой дом. Моя береза.
Моя шмелем прошитая трава.
Моей России трепетные слезы, —
И да простит читатель строгий прозу, —
Моей любви высокие слова. —
Да не осудит существо поэта,
Когда порою
Позволяю я
Сказать в стихах:
— Мой век. Моя планета, —
Но век — не мой. Планета — не моя...

Когда бы век со мною был по сути,
То матери не ведали бы слез.
И свастикой задушенные люди
Могли бы слушать перелив берез,

Могли бы жить
И радоваться свету,
Дышать землей весенней допьяна...

Так почему ж она — моя планета,
Когда на ней еще идет война?
Когда не ценят человека слово
И правда принимается в штыки,
Когда, быть может, разразится снова
Большой пожар рассудку вопреки!..

Пока на нас наведены ракеты,
Я славлю нашей силы торжество.
Покамест существует в мире этом
Мир Ленина
И мир врагов его,
Я голосу моей Отчизны внемлю,
Как те солдаты,
Что в святом бою
Под пули шли не вообще за землю,
А за святую Родину свою.

За мирный край,
Где соловьиным свистом
Оглашено заречье по весне,
Где облачко сквозит в просторе мглистом
Навстречу народившейся луне...

Моя земля!
Мне жить по тем заветам
И верить,
Что смогу дожить,
Когда
Мне скажет сын:
— Мой век. Моя планета. —
И это будет верно навсегда.

Не по чьему-либо велению,
А с твердой верою
В бою
Россия выстрадала Ленина,
Как революцию свою.

И мне сейчас припомнить хочется,
Как, набирая высоту,
Она несла его пророчества
Сквозь выстрелы
И клевету.
Как шла она, невзгоды выстояв,
Шаги в бессмертье торопя,
Приняв всю боль тех самых выстрелов,
Как мать родная, — на себя.

Она его делами мерила
Свои нелегкие дела.
И в смерть его она не верила,
Поскольку
Лениным
Жила.

Она была в труде, в сражениях,
В крутой борьбе с неправотой
Его священным продолжением,
Его основой и мечтой...

И будущие поколения
Еще поклонятся не раз
России,
Давшей миру Ленина
Живым, без грима, без прикрас —
Таким, как есть.
С кремневой твердостью,
С могучей силой волгаря.
Его национальной гордостью
Была Октябрьская заря.

Он выстрадан тобой, Отечество!
Он твой, до капли крови твой,
Принадлежащий человечеству,
Твоим
Величием
Живой!

И помнит мир его дыхание,
И видит мир его дела,
И ты, Россия,
В испытаниях
Его бессмертье обрела.

Дайте мне возможность постареть,
Я еще успею умереть.

Я еще успею стать
Корнями,
Ручейком,
Что бьется под камнями,
Теплым ветром,
Голубой травой,
Сполохом под звездной синевой.

Дайте мне возможность постареть,
Чтобы ради Родины гореть
Тем костром, приметным издалека
В полночи беззвездной и жестокой, —
Лишь бы люди
Грелись у огня,
Лишь бы молча
Верили в меня.

Дайте мне возможность постареть,
Чтобы внуков, правнуков узреть,
Убедиться,
Что над ними небо
Доброе,
Как свежий запах хлеба.
Убедиться в том,
Что жил не зря,
Коль под небом —
Мирная заря.

Я еще успею умереть,
Дайте мне возможность постареть.

Что я прожил?
Я еще и не жил,
Вдоволь
Дорогих сынов не нежил,
Край отцовский
Им не показал.
О любви к нему
Не рассказал.

Я еще успею умереть,
Только бы душой не обмелеть,
Только б знать,
Что мир широк и светел,
И всегда
На этом белом свете
Недруга
От друга отличать,
О жестокой правде
Не молчать.

Убедиться б в том, что постарел,
В том, что мир жестокий подобрел.
И тогда готов я стать
Корнями,
Ручейком,
Что бьется под камнями,
Теплым ветром,
Голубой травой,
Сполохом под звездной синевой.

Человек
Красиво жил.
Жил,
С природою дружил,
Добротой родных и близких,
Повзрослевши,
Дорожил.

Человек
Красиво жил.
Труд крестьянина вершил.
И пахал,
И сеял в пору,
Изо всех тянулся жил.

Человек
Красиво жил.
Милой голову вскружил.
Вместе с ней
В любви согласной
Дом срубил
И печь сложил.

Человек
Красиво жил.
Пятерых детей нажил.
Всех, пожалуй,
Вывел в люди,
Всех обул
И всех обшил.

Человек
Красиво жил.
Горевал,
Грустил,
Тужил.
Человека обижали,
Он с обидой
Не спешил.

Человек
Красиво жил.
И весельем дорожил.
Не одну, пожалуй, бочку
От души он осушил.

Человек
Красиво жил.
Всех жалел,
Кого лишил
Тот пожар,
Что не однажды
Он без робости
Тушил.

Человек
Красиво жил.
В горле подлости
Першил,
Всех,
Неправедно живущих
Правдолюбием
Крушил.

Человек
Красиво жил.
Уваженье
Заслужил
Он за то,
Что ЧЕЛОВЕКОМ
На родной земле служил.

Человек
Красиво жил.
Круг житейский
Завершил
В день,
Когда на поле брани
Буйну голову сложил.

Человек
Красиво
Жил...