Илья Британ - Богу

Разве сны кристальней
Только в чёрной спальне?
Разве могут сниться
Только злые лица?
Разве перемена
То же, что измена?
Разве маска грима
То же, что и схима?
Разве винограда
Иноку не надо?
Разве блеск жемчужин
Нищему не нужен?
Разве: дорогое,
Значит: никакое?
Разве: не забуду,
Значит: лживым буду?.. —
Хоть вопросы — шутка,
Но ответить — жутко!

Как печаль твоего поцелуя,
Эта ласка осеннего дня. —
Не грустить по тебе не могу я:
Всё терзает и ранит меня.

Как признанье моё без ответа,
Взор осеннего неба погас. —
Я люблю и страдаю за это:
Красота и любовь — не для нас.

Как душа твоя грустно-немая,
Этот милый осенний покой. —
Только прошлому жадно внимая,
Я живу своей Божьей тоской.

Как осенние ночи в туманах
И как поздний цветок в ноябре,
Я тужу в заколдованных странах
По тебе, как по светлой заре…

Ты знаешь, в жутких ураганах
Таится ласковый покой,
А в жгучих язвах, в чёрных ранах
Есть радость жизни неземной.

Ты знаешь, в крике злобном грома
Живёт святая тишина,
А боль последнего надлома
Забвенья мудрого полна.

Ты знаешь, в гаснущих закатах
Алеет пламенный восход,
А в днях, безумной скорбью взятых,
Незримо зреет счастья плод.

Ты знаешь, замкнутые двери
Свободу вечную несут,
А все страданья, все потери
Нас прямо к Богу приведут.

Ты знаешь, кладбища граница
Уходит в неба синеву,
А то, что здесь нам только снится,
Мы там увидим наяву!..

Вчера в театре в синей ложе,
Когда сплетались звуки-тени,
Была на призрак ты похожа,
Который жаждет всепрощенья.

Как жемчуг бледный, были щёки,
Глаза — потухшие светила,
А сердце слышало упрёки,
И ты сама себя судила.

Больною совестью повторен
Малейший миг в бреду кошмара.
И мрак души был глух и чёрен,
Как преступление и кара.

О вечной жизни тени-звуки
Рыдали в мареве театра, —
О том, что в мире нет разлуки,
Что нет «вчера», не будет «завтра».

Покоя нет в самоубийстве!
Лукаво лжёт холодный труп.
Упали сорванные листья,
Но свеж и зелен крепкий дуб.

Беги проклятого магнита,
Которым Смерть тебя влечет:
Пускай душа твоя разбита,
И с прошлым счастьем кончен счёт;

Пускай… Отживши всё земное,
Душа не может быть мертва.
Блаженство вечного покоя —
Любовь и вещие слова!

И лжёт себе самоубийца,
И лжёт уставшим Сатана:
Земное горе только снится;
Где Бог, — там мир и тишина!

Была ль судьба твоя, забава ли.
Но с детских лет уже греша,
Мечтала ты о грозном Дьяволе,
Чья Богом проклята душа.

Когда тоску земли изведала,
Когда устал твой мерный шаг,
Ему себя ты властно предала:
Владел тобой проклятый враг…

Горело сердце чёрной силою,
Безумной страстью маков зла.
О, сколько слез и горя, милая.
Себе к миру принесла!

Но всё давно сгорело дымами.
Настала в сердце тишина,
И ты святыми херувимами
Была, так мудро спасена.

И ты теперь навек избавлена,
Твой долгий путь и чист, и прям:
Тебе лицо святое явлено,
И нет возврата прошлым дням.

Не знаю, рок то был, забава ли.
Иль страсти призрачная ложь,
Но силы нет в смущенном Дьяволе,
И ты за Господом идёшь…

Я честно выдержал искус.
Разлуку принял смело. —
Итак, я больше не вернусь:
Ты этого хотела?

Теперь уж: «вы», — сгорело: «ты»
В огне моей печали…
Да, счастье в муках суеты
Вы встретите едва ли!

Я вижу грустное чело.
Я вижу взор угасший:
Лишь в прошлом будет вам светло.
«Так надо»? — Дело ваше.

Всё было жертвой? — но кому?
Чего вы ой хотели? —
Ведь вами брошены во тьму
Два сердца… так… без цели.

А путь земной так чист и прост,
Когда душа согрета!
Хотели неба, ярких звёзд? —
В любви довольно света.

Упрямо вы искали мук,
В любви горела злоба!
Земное счастье, милый друг,
Небесным стать могло бы…

О, если б был я вам врагом,
Меня любить смогли вы;
К чему мучительный надлом
И жуткие надрывы?

Назад былого не вернуть,
Судьба не в нашей силе:
Поймёте вы когда-нибудь,
Как вы любовь убили.

Любовь убитая жива
В страданьях, в острой боли:
Мои вы вспомните слова, —
Теперь вам до того ли!

Сомненья, точно пауки,
Нам ткали паутину…
Итак, теперь мы — далеки,
Итак, я вас покину!..

Погас во мне источник слёз,
Печаль моя не светит.
Что будет? — тягостный вопрос:
Пускай вам Бог ответит.

С иконы тёмной Иисус
Христос взирает кроткий…
Я шлю вам нитку лунных бус;
Примите: это — чётки.

Последний дар! совсем они,
Как слёзы эти бусы,
Как даром прожитые дни
И тяжкие искусы.

Светает. Серая заря.
Луна во мгле маячит.
Молитву скорбную творя,
Глядите, кто-то плачет…

Когда и как конец найду,
Всё будет вам известно.
Я верю вашему суду:
Страдайте долго, честно…

О, если б слёзы этих бус
У сердца вечно рдели!.. —
Итак, я больше не вернусь:
Вы этого хотели?..

Тоскливые очи искали.
Любовь разрывала мне грудь.
Кто послан мне Богом? — не та ли
Разделит мой тягостный путь?

Как радостно светит улыбка!
Взор — милых старинных картин…
Увы, это снова — ошибка,
И снова я, снова — один…

Тоскливые очи искали.
Скажи мне, колдунья, не ты ль
Развеешь земные печали
И с ними — житейскую пыль?

В ней — мудрая вещая сила
И сердце — без скорби и ран:
Казалось, душа полюбила,
Но снова — всё тот же обман!

Деревья. Поля. — Не она ли? —
Ребёнок… как небо чиста…
По в сердце все струны молчали,
И снова дорога пуста!

Тоскливые очи искали,
Изведали муку земли,
Погасли они от печали,
Но здесь никого не нашли.