Петр Артемьев - Однажды в Гренадерске... Драматические фантазии в стихах

Чтоб хорошенько вы их разглядели.

РИКС

Мне это сделать будет нелегко.

СЕРАФИМА

Я думала, что вы очки надели,

Чтоб видеть в перспективе, далеко.

РИКС

А ты стервозная, смотрю я, шельма,

И твой язык напитан ядом зла.

Рикс снял очки – и обнажились бельма,

И женщина потрясена была.

СЕРАФИМА

Простите, мой патрон. Не знала.

РИКС

Ни в чем не виновата ты нимало.

Сказали мне, что преданный ты друг.

Но эти страхи не пустой ли звук?

В моих владеньях все прекрасно.

СЕРАФИМА

Вы так считаете напрасно.

Мятеж, крамолу выявила я.

РИКС

Да где такое?

СЕРАФИМА

Есть семья:

Их трое – мать, отец и дочка.

Они в Саду тайком живут,

Известен мне туда маршрут.

Их надо истребить, и точка,

Чтоб не развилась смуты лента.

РИКС

Представь скорее аргументы.

СЕРАФИМА

Им наши ценности, сокровища

Не что иное, как чудовища,

И государство гренадерское,

И ваша власть – явленье мерзкое.

В устройстве нашем видят ложь,

Все будто ею с толку сбиты.

В террариуме ядовитом

Живем, мол, Рикс им не хорош.

Для граждан, дескать, он кумир —

Кровавый, в сущности, вампир

И мрачный деспот, фанфаронит,

Чужую кровь пьет, паразит!

Мол, восседает грязь на троне,

А трон поганый – на грязи .

Везде, во всем для них – изъяны,

А люди наши – обезьяны.

И служат лишь из-за корысти,

Которая должна изгрызть их...

Мне не нужна, поверь, награда,

Но, чтобы не случилось впредь

Такое, кончить стоит гадов.

И должен Сад дотла сгореть.

РИКС

Ты, вижу, с ними хорошо знакома.

Зачем ходила к ним? Был личный интерес?

СЕРАФИМА

Поверьте, нет. И пусть звучит нескромно,

Причина здесь – ответственности пресс.

Я в этот Сад ходила как в разведку,

На воду чистую чтоб вывести смутьянов.

Сужденья их настолько были едки,

Что мне пришлось за дело взяться рьяно.

Быть равнодушной было невозможно.

Гражданский свой я исполняла долг.

РИКС

В твоих словах есть очевидный толк.

Но слову каждому поверить сложно.

Была неоткровенна ты немножко.

СЕРАФИМА

Мне подозрение такое – в сердце нож.

РИКС

В кого ты влюблена была как кошка? (Пауза.)

СЕРАФИМА

Я … влюблена…

РИКС

В Садовника – отца.

Отца семейства… негодяя, подлеца.

Хочу услышать правду, а не ложь.

Чего молчишь! Глаза не прячь стыдливо.

Я правды жду. Ведь ты не из пугливых.

СЕРАФИМА

Да, это правда, босс. Его любила я,

Подонка этого, безмозгло, тупо.

Как я виню себя за низкий мой проступок!

Мне мерзок он и вся его семья.

Свою вину заглажу, искуплю.

И поделом – урок овце паршивой.

К Садовнику я местигнев коплю

И обещание даю – быть впредь правдивой.

РИКС

Правдив бывает лишь один оракул.

Мы в сторону ушли с тобой, однако.

Мне словно бельма эти гады.

Быть не должно такого впредь.

Да, ты права , убить всех надо ,

И должен Сад дотла сгореть .

Нашлю на этот Сад я рать.

Веди гвардейцев, Серафима.

Ты, как огонь неугасимый,

Должна смутьянов покарать…

СЕРАФИМА

Как вам я благодарна! Вас люблю я.

Была от трона Серафима в шаге.

Рикс протянул ей руку в красной краге.

К ней женщина припала в поцелуе.

РИКС

В тебе есть ум. Такая мне нужна.

Кругом полно растяп пустоголовых.

Нуждаюсь я в притоке крови новых

Помощников. Поддержка мне важна.

Еще мне нужен… близкий друг, жена.

Кто б разделил со мною этот трон.

СЕРАФИМА

Готова я на все для вас, патрон!

И вострубили в Гренадерске трубы,

И начался карательный поход,

И Серафима воинов ведет —

Людей и Сад они безжалостно погубят.

Она шагает в черном одеянье,

Горящие скрестила факела,

Чтобы спалить цветущий Сад дотла

И совершить кровавое деянье,

Чтобы сбылось, что прежде прокляла.

И час настал – от ужаса кровь стынет:

Сад выжжен весь, и места нет мертвей.

Эфалия, Анфир, Анфея и Анфей

Убитые лежат. Кругом одна пустыня,

А Серафима созерцает свой трофей

С величественным видом, как богиня.

Горда сознанием, что проучила дерзких

Отступников от правил гренадерских...

КОНЕЦ

На огневидном троне гневная Юнона

В своем дворце небесном восседала,

Окутанная белым покрывалом.

Ее венчала царская корона.

А трон стоял среди семи столпов,

Сверкавших золотом. Они держали кров

На туче темно-синей, влаги полной,

Чреватой извержениями молний.

И плавали по этим грозным водам

Среди кувшинок, лотоса и лилий,

То вверх взмывали с плеском сильных крылий

Два белых лебедя под сводом.

Из радуги возник он семицветья.

Семь огненных столпов – подпора дугам этим.

Вокруг подножия престола ходит львица,

К хозяйке ластится, выпрашивая ласки.

Не удели ей нежности царица –

Она рычит, и, недовольная, ярится,

И милости настойчиво ждет царской…

К Юноне, бабушке своей, (но вечно юной)

На крыльях прилетел любовный бог Эрот

Порой тревожной полнолунья,

Когда пришел в зенит солнцеворот.

Юнона внуку говорит:

ЮНОНА

Гермес – проклятый паразит,

Защитник и любимец тварей смертных –

Везде летает со своим жезлом

И, нарушитель табу всех запретных,

Заманивает сладостным плодом.

Пускай все станут равными богам!

Он смертных развивает ум и память.

Какая дерзость! – бросил вызов нам.

Благодаря его щедротам и дарам,

Святое отдано земным мозгам ведь.

ЭРОТ

Согласен с вами – это ахинея.

ЮНОНА

С Гермесом, кстати, заодно твоя жена.

Готова в жертву принести себя Психея –

Отдаться смертным.

ЭРОТ

Любит их она.

Не убедить ее.

ЮНОНА

Слабак, твоя вина.

ЭРОТ

Готов покаяться в своем грехе я.

ЮНОНА

Увлечена твоя супруга им всерьез.

ЭРОТ

И это для меня больной вопрос.

ЮНОНА

Ты должен обращаться с нею властно:

Меркурия гуманность так опасна!

Но главный здесь виновник – это Зевс.