Виктор Плиев - Михайло Ломоносов: Роман в стихах
- Название:Михайло Ломоносов: Роман в стихах
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Array Литагент «Нордмедиздат»
- Год:2010
- Город:СПб.
- ISBN:978-5-98306-063-0
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Виктор Плиев - Михайло Ломоносов: Роман в стихах краткое содержание
Однако, не припомнится, чтобы кто-либо взялся за создание развернутого стихотворного романа, наподобие пушкинского “Евгения Онегина”. В свете этого работу Виктора Плиева, состоящую из девяти глав, и изложенную классическими октавами, мы вправе рассматривать как новаторскую.
Михайло Ломоносов: Роман в стихах - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Зачислили помора в низший класс,
Где занимались робкие мальчишки,
Где Посников преподавал как раз Латынь.
О нем Михайло был наслышан…
Имел тот норов крепкий, как алмаз.
Других преподавателей был выше
Своим аналитическим умом,
И потому он жил особняком.
Остался он один учитель светский
И не желал принять духовный сан.
Хотя священники держались вместе,
Но он упрямо надевал кафтан.
Как видно, это было делом чести:
Так много получал душевных ран
За то, что не скрывал он дух протеста,
Цепляясь из последних сил за место.
И с этим очень умным горемыкой
Свела Михайлу странная судьба.
С ним Посников делился новой книгой,
К Познанью страсть ему была люба.
Однако, со священнической лигой
Шла у него упорная борьба.
Они его теснили то и дело
И опасались взглядов слишком смелых.
Ему Михайло передал письмо,
Которое тепло прочел учитель,
Узнав мгновенно, от кого оно.
И светлых муз небесный предводитель,
К ним заглянул приветливо в окно,
И книги осветили их обитель.
Хоть голодал Михайло в нищете,
Духовной пищей были книги те.
Учить латынь, наверно, было нудно,
Влача в тоске холодных келий дни
И на гроши питаясь очень скудно.
Они бежали, как из западни,
Всё в госпиталь, где хоть учиться трудно,
Зато харчами миски там полны.
Стал госпиталь за Яузой-рекою
От голода заманчивой мечтою.
Тот госпиталь Михайло знал, конечно,
Ходил туда по праздникам к друзьям
И на Бидлоо-госпиталь беспечно
Взирал порой, как первый грубиян.
Копался в книгах Ломоносов вечно —
Он истину искал по книгам сам,
А в госпитале в целях экономии
Учиться стал попутно анатомии.
Жить к бурсакам Михайло не пошел.
Тому, однако, тоже есть причина:
Он жизнь тогда монашескую вел —
За книгами (Всю ночь горит лучина).
Имел он там друзей, радушный стол,
Со скальпелем был дружен, молодчина.
У хирургии он стоял основ,
Им восхитился б даже Пирогов.
Он проявил блестящие способности,
Переведен был за год в третий класс
И все ж своим характером особенным
Учителей смущал уже не раз.
Так Сеченев на многих был озлобленный,
Завистливых, ревнивых, хитрых глаз
С Михайлы не спускал и ждал момента,
Чтоб сковырнуть с улыбкой претендента.
Хоть им доволен был архимандрит,
Но в отношеньях с ним – не очень ладно…
Он похудел, но был здоров на вид
И поражал друзей учебой жадной.
К Познанью разыгрался аппетит!
Чтоб преподать ему урок наглядный,
На их экзамен прибыл Феофан,
Среди владык имевший высший сан.
Имел он многочисленных врагов
И пребывал в великой грозной силе:
Пытал на дыбе сам еретиков,
Деяние ж Петра в забытом стиле
Воспел в стихах. Однако был суров
И староверам обломал их крылья,
Но в этой схоластической тюрьме
Добился Ломоносов реноме.
Гость жестом попросил всех выйти вон,
Остался с Ломоносовым одним.
Оставив для других суровый тон,
Приятную беседу начал с ним.
Он спрашивал свободно обо всем
И отвечал ему как будто сын
Душевно, откровенно, без опаски,
Ни сана не боялся, ни огласки.
За дверью жадно слушал Виноградов,
О чем беседа задушевно шла.
Что друга ждет – опала иль награда,
К чему тропа беседы той вела?..
А недруги заране были рады,
Они ему желали только зла.
Архимандрит, перебирая четки,
Готов лизать тирану был подметки.
Когда Михайло вышел, вновь вошли
Учителя с волненьем к Феофану.
Они напоминали россыпь тли,
А он сидел, раскинувшись, в сутане:
Так Жанну д’Арк ведь на костре сожгли!
Не обошлось, конечно, без изъяна:
Перевели Михайлу в высший класс
И в карцер посадили в тот же час.
Москва кипела пробужденной жизнью.
На Спасский мост известный книжный торг
И школяров манил со всей Отчизны,
И мужиков, познавших книжный толк.
Там не было большой дороговизны,
А для людей, чей пуст был кошелек,
Работала тогда библиотека,
Так нужная запросам человека.
Василий Киприянов жил у скал.
В библиотеке ведал той делами:
До книг людей свободно допускал,
Читать могли их целыми часами.
Михайло там подолгу пропадал,
Где чувствовал себя, как в светлом храме,
И возвращался затемно домой,
Шагая звездной ночью под луной.
Он видел, как на Сухаревой башне
Вдруг загорелся желтый огонек.
То Брюс примчался наблюдать отважно
За звездами на Север и Восток.
И суеверным становилось страшно,
Как бы «колдун» беду к ним не навлек.
Тревогою дышали эти годы,
В казну к Бирону хлынули доходы.
И в это время прилетела весть,
Что нужен в экспедицию священник,
В котором много добрых качеств есть:
Ученый, трудолюб и проповедник.
Никто не брался в это дело лезть,
А Ломоносов угадал мгновенно,
Что может ехать хоть на край земли,
Где ходят по пустыне «корабли».
Да, ходят корабли и по пустыне,
С двумя горбами или же одним,
Воды они не просят и поныне,
Пейзажем наслаждаются пустым,
Колючками питаются сухими
И нравится житье такое им.
И кораблями ласково верблюдов
Прозвали наблюдательные люди.
Когда Михайло написал прошенье
О том, что стать священником готов,
Кто думал о его происхожденьи,
Имел ли в Спасских школах он врагов?
Такой титан имел их без сомненья,
Но незаметных, словно пауков,
А пауки плетут свои тенеты,
В которых задыхаются поэты.
Средь пауков был главным ректор Герман,
Но для него Михайло был не в счет.
А Сеченеву щекотал он нервы
С учителем своим почти что год:
Тот замечал их каждый шаг неверный
И не прощал любой неточный ход,
Что не мешало быть ему любезным
И для Синода очень быть полезным.
И Герману напомнил сразу он,
Кем Ломоносов прежде им назвался:
Дух дворянина ль выветрился в нем,
Священника ли сыном оказался?
Иль Посников замешан в деле том?
Архимандрит хотел пройтись по залу,
Но тут решил подумать обо всем:
В интригах он был очень искушен.
Подписку взять решил архимандрит
С Михайлы, поразмыслив больше дня,
О том, что тот лишь правду говорит.
Он подписал, себя лишая сна,
Священник над распиской той сидит,
Захлопнулась, как клетка, западня.
Но ожидал Михайлу суд не чести,
А суд лжецов, творящих суд из мести.
Интервал:
Закладка: